Старость

Замолчал седок. Дорога все шла березовым лесом и с каждым шагом становилась хуже. На лошади прилегала шерсть от пота, она еле тащилась, шатаясь направо и налево. Старик, взглянувши на нее, стал слезать.

– - Пройтиться хочешь? -- спросил седок.

– - Да, трудно ей, надо слезать.

– - Давай, пожалуй, и я слезу, -- проговорил седок и, перекинув ноги через грядку телеги, стал спускаться на землю.

Он спускался и глядел, где бы ему стать лучше, чтобы не запачкать сапог, но кругом стояла сплошная грязь. Тогда седок решил прыгнуть в сторону. Прыгнув, он все-таки не миновал грязи и ушел в нее всей ступней правой ноги.

Но это его не огорчило. К нему возвращалось благодушное, жизнерадостное настроение, какое было до разговора. Он отошел в сторону и, намереваясь идти в стороне от дороги, лесом, проговорил:

– - Да, дедушка, придет время -- и таких дорог не будет. Будут крепкие, шоссейные, вот погляди…

– - Дай-то бог! -- сквозь зубы проговорил старик и, вздохнув, кнутом стегнул лошадь. Лошадь опять потащила телегу, шелестя по грязи, а старик пошел за нею, держась рукою за грядку. В лесу уже щебетали какие-то птички.

1904

Печатается по последнему изданию "Крестьянских рассказов": "Старость" -- том 5, второе издание, 1911.