Старовер

– Как тут, Косой? – задал вопрос Семен.

– Бог миловал, – последовал ответ.

Мы обошли дом и, пройдя сквозь дырку в заборе, оказались в следующем дворе, на месте, где когда-то был огород. От всего хозяйства, насколько я мог видеть, сохранились только несколько плодовых деревьев и ряд ягодных кустарников, росших вдоль забора. Не успели мы раздвинуть кусты, как перед нами встала пара дюжих молодцов. Плечистые, с большими кулаками и настороженные. Кивнули Семену и покосились на меня.

– Он со мной.

Один из них сказал:

– Проходите.

Охрана отступила в сторону.

Стоило нам вывернуть из-за дома, как сразу открылась интересная картина.

Во дворе под раскидистым деревом стоял стол, за которым сидело четверо жилистых молодых парней. На столе стояли самовар, кружки, тарелка с колотым сахаром и пара глубоких мисок с сушками и печеньем. Парни окинули нас настороженно-любопытными взглядами, после чего вернулись к какому-то спору о шулерских приемах в картах. Во дворе было еще двое охранников. Один стоявший со скучающим видом у калитки, бросил на нас косой взгляд, после чего вернулся к наблюдению за улочкой, другой, верзила, подпирал дверной проем широким плечом. Он единственный здесь занимался делом – подрезал засапожным ножом ноготь на большом пальце левой руки. Окинув нас ленивым взглядом, он легонько мотнул головой в сторону двери.

– Жди здесь, – негромко бросил мне Семен, идя к дому.

Подошел к верзиле и они перебросились словами, после чего здоровяк отодвинулся в сторону, пропуская человека Ножа. Оглянувшись по сторонам, я лениво потянулся и, не найдя места, где сесть, отошел в тень и остался стоять. Все воры были одеты как на праздник. Чистые белые рубашки, начищенные сапоги. Еще только оказавшись во дворе, сразу отметил, что на столе, кроме чая, ничего не было.

Прошло больше часа, а я стоял на прежнем месте, с ничего не выражающим лицом. В той моей, прежней жизни мне иной раз попадались хорошие наставники, научившие меня много чему, в том числе бесконечному терпению и умению находиться долгие часы в полной неподвижности. Чем больше времени я стоял, тем чаще на меня кидали удивленные взгляды находившиеся во дворе воры. Наконец на крыльце показался Семен и повелительно махнул мне рукой. Только я подошел к двери, как верзила подобрался, потом протянул мне широкую как лопата ладонь, крепкую, мозолистую, с короткими пальцами. Подобные индивидуумы, насколько я знал, обычно обладали очень большой силой, что всегда вводило в заблуждение тех, кто считал себя круче всех.

– У меня нет ничего. Даже пилочки для ногтей, – и я выразительно посмотрел на нож в его здоровенной лапе. Думал, не поймет мой намек, но спустя несколько секунд верзила все же сообразил, коротко хохотнул и отодвинулся в сторону.

В помещении, куда я вошел, никакой мебели не было, за исключением стола и стульев. В дополнение к ним из предметов обихода можно упомянуть печь и занавеску, закрывающую дальний угол. На столе стояла водка, закуска и пепельницы, которые были полны окурков, да и под потолком висело облачко клочковатого сизого дыма, несмотря на приоткрытые окна. За столом было семь человек, да у стен на стульях сидело еще с десяток. Среди них был Семен, а вот Силантий, к моему удивлению, катал шарик из хлебного мякиша, сидя за столом вместе с Терентием. Из всех сидящих здесь бандитов и воров только Терентий выделялся возрастом, а так, в основном, здесь были мужчины тридцати – сорока пяти лет.

Поискал глазами иконостас, не найдя, просто перекрестился и сказал:

– Мир вам, добрые люди.

Воровская элита, сидящая за столом, ни слова не говоря продолжила сидеть с каменными лицами, рассматривая меня, а вот среди остальных воров мое появление вызвало большее оживление. Кто-то из них начал переглядываться, перешептываться, а кое-кто и скривился.

– Из каких будешь? – раздался первый вопрос.

Его задал чернявый, с густой гривой волос и такой же бородой, коренастый мужчина с явной примесью еврейской крови.

– Из староверов я. Воровской закон не принимал. Я сам по себе.

– Сам по себе, говоришь, – ухмыльнулся еще один уркаган. Он был гладко выбрит, имел сломанный не раз нос и шрам у левого виска. Еще с десяток секунд он смотрел на меня, потом неожиданно крикнул:

– Петля!

Своим неожиданным выкриком он меня даже удивил в первую секунду, но, когда занавеска в дальнем углу отдернулась, я понял, что это была кличка вора. Остатки памяти прежнего хозяина мне ничего не подсказали, но логика говорила, что появление этого типа надо связывать с домзаком.

– Иван! Давно не виделись! Помнишь меня?

«Назвал меня настоящим именем. Притащили, чтобы подтвердил».

– Помню. Дальше что?

Вор как-то странно на меня посмотрел:

– Ты вроде раньше какой-то другой был. Помягче.

– Был да весь вышел.

– Это он? – спросил его чернявый.

– Да, Черный. Он. Я через неделю откинулся после их побега, – вор снова бросил на меня пристальный взгляд. – Значит, ты, Ваня, один вышел. А остальные как? Шило был мой дружок закадычный.

– Не ко мне вопрос. У тайги спрашивай, – так же спокойно ответил я.