Старший брат + Тенета иллюзий

Трактир, в который уверенной поступью привела меня несгибаемая старуха, находился неподалеку от рынка и полностью соответствовал духу района. Не пять звезд, иными словами, и даже не две. Крепкие дубовые лавки и столь же надежные столы, наверняка на одном из них, если тщательно поискать, найдется надпись «Салли и Годри были здесь»; закопченные стены, изначальный цвет которых не определит и рубанок; огромный камин, способный принять тушу Каледонского вепря плюс парочку куриц в придачу. Парадоксально чистый пол и свежий воздух странным образом дополняли картину, придавая местечку флер респектабельности. На стенах ярко горели магические светильники, струи дыма закручивались плавными спиралями и, не рассеиваясь, аккуратно втягивались в небольшие отверстия под потолком.

К нашему приходу в зале собралось человек десять, и народ еще прибывал. Обслуживали гостей две официантки, женщина средних лет и миловидная девушка чуть меня постарше. За стойкой стоял бармен, у входа с отрешенным видом сидел худощавый мужчина, придерживавший рукой короткую дубинку. Судя по характерному строению костей черепа и специфической форме носа, даже в человеческой форме чуть шевелящегося от запахов, вышибалой здесь работал оборотень.

В магическом мире оборотни по большей части зарабатывают, добывая ингредиенты или служа силовой поддержкой волшебников. Впрочем, основная их масса предпочитает наниматься на службу богатым магглам в качестве телохранителей, менее законопослушные идут в мафию или воюют по всему миру. С деньгами у них обычно проблем нет, если, конечно, не сидеть на попе ровно, горестно вздыхая о трагической судьбе. Колдуны их недолюбливают, но ценят за устойчивость к слабым воздействиям и потому часто используют в междоусобных разборках. Опять же, темные твари есть темные твари, одних только крови и мяса им для нормального самочувствия недостаточно, нужно принимать боль и агонию жертвы. В последнее время оборотни покидают страну — Министерство приняло несколько законов, ограничивающих их права. Опять пытается поставить независимые стаи под контроль.

Мэй повертела головой и уверенно направилась к боковому столику, за которым сидел Оливер Стайл, тоже торговец с рынка, и незнакомый мне пожилой маг с густой черной бородой до середины груди.

— Привет, Брендан, — поздоровалась Мэй с бородатым. — Давненько тебя не видела.

— Да я, почитай, с прошлой весны в Лондон не выбирался, — хмыкнул мужчина. — С внуками дома сидел.

— Эния ж вроде давно вернуться должна была?

— Куда там! Сразу после экзаменов рванула в какую-то Боливию, я даже не знаю, где это, учится там узелки вязать. Обещала в сентябре приехать.

— Ну, тоже дело хорошее. Вот, познакомься — Хальвдан Снейп, мой ученик. Халь, это мастер Брендан МакИбер, муж великих знаний и многих достоинств, зачастую, увы, глубоко спрятанных.

— Польщен знакомством, сэр.

Мужчина обезоруживающе улыбнулся, весело сверкнув ярко-зелеными глазами.

— Ну, что ты! Сэры в этот трактир не ходят. Зови меня просто мастером Бренданом.

Легкости разговора хорошо поспособствовал принесенный подавальщицей эль. Кормили здесь, в «Боярышнике», пище простой и сытной, вроде картошки и ростбифа, дамам предлагали салатики и легкое винишко. Постепенно трактир наполнялся голосами. Мэй и Оливер обсуждали общих знакомых с рынка, периодически сообщая мастеру Брендану те или иные новости, тот, в свою очередь, рассказывал разные байки о жизни своей семьи в Уэльсе. Время от времени он задавал мне вопросы, и будь я простым подростком тринадцати лет, не заметил бы, насколько умело он вытягивает информацию. Скрывать мне было нечего, поэтому отвечал честно.

Наконец появился бард. Мужчина в зеленой накидке и с арфой в руках вышел из прохода, ведущего во внутренние помещения трактира, встал возле основного входа и закатил прочувствованную речь, восхвалявшую как гостеприимство хозяев, так и тонкое чувство прекрасного собравшихся. Не знаю, какой из него певец, но говорит он красиво. Его приветствовали одобрительным гулом и аплодисментами, бард улыбнулся, уселся на высокий стул, пристроил поудобнее арфу…

Я считал, что занятия Голосом подготовили меня ко всему. Я ошибался.