Старший брат царя. Книга 1

— Други. Ертоул поход вершить должен быстро и купно. Сей день тянулись многие смердам ленивым подобно. Худо сие. Повелеваю: сотникам иметь глаз, нерадивых наказывать плетьми и палками. Я ж самолично с сотников взыскивать стану! — Воевода для большей убедительности поднял над головой тяжелую плеть с позолоченной ручкой. — Неладно шли первая и третья сотни. Обоз хоть и малый, а растянулся сверх меры, и не один сотник не послал людей на помощь. По первому разу прощаю. От Егорьевска до Владимира дорога не ухожена. Раньше послана посоха дьяка Коробова, она дорогу чинит, мосты строит. Но и нам, может, придется помогать ей, а опережаем мы царев поезд на полдня всего. Теперь о ратном деле. Надо разведать, не притаились ли где вражеские засады. Посему в обе стороны от дороги во Владимир станем посылать разъезды верст на тридцать-сорок, с тем чтобы за день оборачиваться, а вечером мне доносить. Подьячий Онисим укажет вам проселки, поймы ручьев, берега оврагов и болот, кои осмотреть надобно.Подьячий развернул большой лист пергамента с изображением дороги на Владимир и принялся разъяснять, от какой сотни разъезды по какому пути должны следовать.

Раньше в монастыре Юрша видел чертежи северных земель. Там были показаны города, монастыри, дороги к ним, но без подробностей. А тут он увидел не только города и веси, но и реки, овраги, леса, поля... Будто взлетел он высоко в небо и рассматривал все оттуда.

Чертеж увлек Юршу, и он не слыхал слов подьячего, что от стрельцов разъездов не будет. Федор потянул его за рукав:

— Пошли, Юрий Васильевич, отдыхать ко мне.

Но уйти им не удалось, Юршу остановил Шереметев и спросил:

— Мне дали сотню стрельцов, а у тебя меньше почему?

— Два десятка посланы по повелению государя во Владимир. Послезавтра вернутся.

— Ладно, коли так. А скажи, сотник, в ертоул немилостью государя попал? Чем разгневал?

— Ничем, окольничий. Пошел своей волей.

— С каких это пор сотники свою волю иметь стали? Значит, не желаешь говорить? Твое дело. Однако помни: от меня то скрывать не следует. Покуда отдыхай.

Юрша забрался в приготовленный ему шалаш, но долго не мог уснуть, все думал об Акиме: «Как у него дела, успеет ли обернуться за день, ведь ему предстояло проскакать без малого двести верст, да еще ребенок, крещение...» Задремал где-то за полночь. Под утро почувствовал, что кто-то возится рядом. Проснулся, а то — Аким. Обрадованно обнял десятника. А тот прошептал:

— Все свершилось как надобно. Вновь крещеную Агафию оставил в семье старосты. А задержался потому, что заехал в Броничи и выправил список хлыновских мужиков, кто, когда, в каком наряде. Помог писарь, дошлый мужик, поминки за то взял. Теперь многих найдем по полкам.

Сказал и захрапел богатырски.

10

На третий день движения ко Владимиру отряд Шереметева, миновав гиблые болотистые места, вышел на берег реки Клязьмы, где готовилась переправа для полков и царского поезда. Здесь воевода разрешил отдых на полдня, и Юрша возобновил учебу сабельному бою. Для этой цели на вьючных лошадях вместе с запасами продуктов возили несколько затупленных сабель и деревянные ножи. Обычно такие занятия у стрельцов проводились только в слободе, но Юрша продолжал их и в походе. Опытные стрельцы учили молодых разным приемам, нередко бились и между собой. Юрша охотно принимал участие в таких схватках. На этот раз он проводил вроде показательного боя. Два парня нападали на него, а он отбивался от них двумя саблями. Зрелище привлекло не только стрельцов, но и воев из сотни Федора. Сам Федор тоже пришел посмотреть на воинскую потеху. Юрша спокойно, играючи, отбивался от нападающих, делая замечания:

— Так... Правильно... Слабый удар... А теперь держись!

Резким выпадом оттолкнул одного из стрельцов, другого, отведя его саблю, шлепнул по спине саблей плашмя со словами: «Убит». И тут же напал на первого, под одобрительные крики присутствующих выбил у него из рук оружие.

Стрельцы продолжали занятие под наблюдением Акима, а Юрша сбросил кольчугу и отошел с Федором в сторону.

— Я слышал про тебя, Юрий Васильевич, что ты первый в сабельном бою, — тот дружески обнял за плечи Юршу. — А сейчас узрел: есть чему поучиться.

— Я тоже наслышан, как ты татар крушил. Так и у тебя поучиться есть чему. Мне говорили — у туляков свои сабельные приемы есть. Давай, ежели желаешь, стукнемся.

Федор согласился, условились биться до первой болятки, то есть до чувствительного удара. Федору принесли кольчугу и шлем.

Бились молча, старались не отступать, звенели сабли, сыпались искры. Зрители скоро заметили — Юрша отступает больше Федора. Вскоре он поднял руку, бойцы сняли шлемы. Аким подал полотенце.

Несмотря на теплый вечер, на лбу Юрши высыпали только капельки пота, а у Федора светлые волосы потемнели от обильного пота. Юрша подал руку сопернику:

— Слава тебе, Федор Захарович! Вижу: силой тебя не возьмешь. Меня дважды рубанул.

— Юрий Васильевич, не греши! Я твоим ударам счет потерял.

— Слабые были удары, сильные ты все отбил. Побеждать таких, как ты, богатырей по-другому нужно. Знаешь бой на сближение?

— А как же. Это с ножом?