Старший брат царя. Книга 2

— Хорошо, — согласился он. — Собирай всех, слово скажу, — и обратился к уставшим людям, хмурые лица которых освещались сполохами догорающих костров: — Казаки! Бабы! Мы жили рядом и не ссорились. Теперь наступили другие времена. Утром мы уйдем из этих мест. Возможно, нас будут искать. Ежели кто из наших заблудится и к вам попадет, не обижайте, и мы ваших обижать не будем. Как нас найти, умный догадается, а дураков у нас и своих хватает. Осенью тут забредут наши урожаишко собрать. Ладно будет, ежели ваши не заметят их. Но это я все так, без моего слова всем ясно, что к чему. У меня ж к вам, казаки, и к вам, бабы, во какая просьба. — Неждан снял колпак и поклонился до земли. — Христом Богом прошу и всеми угодниками — никто из вас не знает, чья баба на могилу приходила. Мало ли кто мог прийти. Прошу ради вашего спокойствия и за ради нашей пользы. Уразумели? Вот и ладно. Прощения прошу, ежели виноват.

Ночевать решили подальше от выгона. Пока ватажники собирались, Неждан объяснил атаману Ковше:

— Уходи сперва на Рясы, а там посмотришь сам. Демьяну и Хлысту гонцов пошли, может, подождешь их. Я же ухожу с княгиней, выполню волю Юрия Васильевича, провожу ее в Литву. С собой беру пятерых самых что ни на есть надежных ватажников и Фокея. Любил его князь, вот пусть теперь княжне послужит...

Фокей же вдруг замычал что-то, замахал руками, слезы выступили на его глазах. Потом, поняв, что его не понимают, нараспев протянул:

— Оста-авь меня тут. Князь Юрий не п-погиб! Я... б-буду е-его и-искать... П-пока н-не найду живого или мертвого...

Неждан протянул Фокею сулею:

— Испей, дорогой, легче будет. Да... А все ж князь наш похоронен... — И, повернувшись к атаману Ковше, добавил: — Саблю Кудеяра у него возьми, Демьяну отдашь. А завтра перед отъездом разошли ребят посмотреть коня князя. Приметный он — левое ухо порублено давно еще. — Хотел что-то добавить, но задумался. Потом закончил: — Может, веревки какие на стременах будут... Да вели ребятам язык за зубами держать, может, придется повременить с отъездом. Ну, будь здоров.

Утром стало известно: коня князя поймали на заимке дурочки Веселы, на коне седло в крови, уздечка порублена, никаких веревок не было. Видать, умирающий вой бредил. В развалившуюся, обгорелую землянку Веселы не заглянули. Что там можно увидеть после царских воев? Мертвецов и так насмотрелись довольно!

Фокей вместе с Нежданом уехал провожать Таисию.

12

Вот уже больше года Афанасий Прокофьевич Морозов проживает в Ливонии, в граде Юрьеве, и считает, что ангел- хранитель постоянно оберегает его. Ведь на самом деле: он вошел в ополчение, когда государь Астрахань воевал, но их сотня дальше Владимира не ушла... А тут, в Юрьеве, тишь, благодать...

Еще дома до него дошел слух, будто сестра Таисия сподобилась схиму принять. Ведь надо же! Он вместе с женой Марией молебен заказали, щедрые подарки каждую осень в монастырь посылали — пусть сестра замаливает их грехи. Может, ее-то молитвы и дошли до Господа?!

И вот грянула война с Ливонией! По весне прошлого года их владимирское ополчение пошло сперва в Великие Луки, потом миновало Псков и вышло на западный берег Чудского озера. Воеводам был отдан строгий приказ: никого из местных не обижать. Да и эсты смирно вели себя, угодить старались, среди них нередко русские мужики попадали.

От озера верст двадцать шли болотистым берегом многоводной реки Эмайыги, а потом открылся перед ними, как в сказке, город Юрьев — по холму взбегали дома и домики с крутыми крышами. Среди них возвышалась громада каменного куба с луковками. После узнал: собор Петра и Павла, построенный русским князем Вячко в начале тринадцатого столетия. Подошли ближе, увидели: у основания холма много домов пожары выгрызли, частоколы пожжены, порушены...

Встречать ополченцев выехал сам воевода-князь Шуйский, Петр Иванович. Облобызался с воеводой владимирским и поведал о своем участии в ливонском походе. Полки Шуйского без больших помех подошли к Юрьеву-граду, Дерпту по-немецки, и обложили его; горожане сдаться отказались. Завязался бой, русские стремительно заняли первые линии обороны. Юрьевцы пошли на переговоры и получили большие льготы: Шуйский, действуя от имени царя Ивана, хотел доказать ливонцам, что сдаваться русским и безопасно и выгодно.

Теперь под Дерптом делать было нечего, и владимирское ополчение пошло воевать другие города. Афанасия князь Шуйский оставил в Юрьеве и поручил заниматься нарядом и зельем пушечным, собирать, учитывать и хранить; двух подьячих прислал и три десятка воинов. Сперва Афанасия оторопь взяла — он к бочке с порохом подходить боялся! Потом ничего, выручил холоп Парамошка. Афанасий для услуг трех холопов взял. Парамошка из них самым толковым оказался, грамоту и счет, подлец, лучше боярина знал, а по виду — заморыш, щелчком сшибешь! В Тонинском, до отъезда в Собинку, он, оказывается, дворцовым пороховым погребом ведал, где большие запасы хранились; там он все секреты огненного зелья узнал. Это самое рассказал Парамошка и с поклоном добавил: