Старшина Империи. Часть первая

— Я мечтаю о том времени, когда ты сядешь рядом с моим отцом в дворянской палате, но мы еще в самом начале этого пути. — ледяным тоном, от которого у меня мурашки по коже побежали, произнесла графиня.

— Главное, — Ярик не уступал ей по градусу холода в голосе, — чтобы он до этого момента стулья не перепутал….

— Крем-брюле! — перекрывая их ругань, и указывая куда-то за спину ребятам, воскликнула Елена, заставив всех посмотреть сначала в одну сторону, где находился буфет, а затем вернуть взгляды на неё. — Хочу пироженку, любимый, сходи с Яриком, принесите нам пару штук.

— Я не буду. — недовольно буркнула Арина, когда Гадел уже встал со своего места, и кивнул Ярику.

— Значит, мне больше достанется, — радостно улыбнулась Леночка, как будто не происходило только что столкновение двух атмосферных фронтов над столом, — ребята, идите уже, и ты, Ростислав, иди с ними, и не забудьте чайничек чая с ромашкой!

— Ромашка тебе зачем? — поднимаясь, съязвил Слава, — гадать будешь?

— Ответы на свои вопросы я знаю, — всё так же улыбаясь, отвечала девушка, — а чай с ромашкой полезен, в том числе и для мозга.

Всё, срочная передислокация, двоих Ярик не вытянет, хотя, я не совсем понял, только ли его одного она имела в виду.

* * *

К буфету Ярослав подошел в совсем расстроенных чувствах, совершенно не скрывая своего раздражения и недовольства, как будто из него вынули какой-то предохранитель, который не позволял ему выйти из себя при девушках.

— Вот же куррва, — прорычал он, ударяя кулаком по столешнице буфета, слегка морщась от боли, — нет, вы её слышали? — обратился он к нам, не оборачиваясь, и слегка перегнувшись через буфет, запуская за него свою руку. — по больному бьет же, — пожаловался он нам, доставая три бокала, и расставляя их на столешнице. — коньяк будете?

— Не думаю, что стоит так выражаться, всё же невеста. — неодобрительно произнес Гадел, который заказал в автоматическом, буфетном аппарате пирожные с чаем.

— Ну, извини, что задел твои чувства. — огрызнулся Слава, подходя к этому же раздатчику, — моя невеста, как хочу, так и называю, ты закончил? Дай, я выпить закажу.

— Ты сам её мнение глупым назвал. — продолжил Бекетов, отступая в сторону со своим заказом в руках. — так что держи удар, как пристало настоящему дворянину.

Ох, ё моё! Я стоял, и смотрел, как Ярик наливается злостью, и медленно поворачивается к татарину. Он же сейчас скажет что-нибудь такое, что навсегда перечеркнет мои усилия по налаживанию мира в нашей компании! Надо срочно что-то делать!

— Стоять! — выдал я первое, что пришло мне в голову, но, главное, добился того, что оба повернулись ко мне, и замерли в недоумении. — отставить ругаться, как старший по званию приказываю! Меняем тему, кто-то выпить предлагал? Так почему мой бокал всё ещё пуст?

— А чего ты лицо таким страшным сделал? — через несколько секунд молчаливого созерцания меня хорошего, спросил Сарай. — Гадел, он всегда такой, когда командует? И что, работает?

— Сейчас же сработало, я пойду, пирожные отнесу. — произнес Бекетов, и направился к девушкам.

Через десять минут Гадел ещё не вернулся, а мы со Славой уже выпили триста грамм коньяка на двоих, закусывая его какой-то горькой шоколадкой. В отсутствии третьего человека Ярослав почувствовал себя более расслабленно, и, впервые на моей памяти, разговорился, жалуясь на сложившуюся ситуацию.

— Ты понимаешь, — в полголоса рассказывал Ярик подшофе, — она же не такая, когда мы одни. В такие моменты она идеальная невеста: покладистая, смирная, нежная, во всём поддержит. Бывает, конечно, закусимся, но ненадолго, быстро всё проходит, но стоит нам оказаться в какой-нибудь компании, как в ней, порой просыпается жуткая стерва. Начинает вещать, как её папаша, делец не доделанный. Раздражает, что она все его бредни за чистую монету принимала, и отстаивает, как свои, а он, на самом деле, тот еще интриган. Его выгнали консерваторы из своих рядов за то, что заигрывал с аристократами из других партий, поддержку свою продавал фактически, а таких не любят. Он не то, что бы на двух, на нескольких стульях усидеть пытался, но к молодым не пошёл, сейчас ютится в какой-то партии слабых, древних родов. Растерял из-за этого весь авторитет, потерял алмазные копи, я же не просто так про них сказал, сейчас на добыче серы промышляет, а не надо было шутить с древними родами, и играть в темную через молодых, как раз тех же Ашибулиных. Её же сначала за их наследника сватали, вот папенька и промыл ей мозги, насчёт того, что нет ничего зазорного, что бы быть на равных с ними. — Слава прервался, что бы выпить, и продолжил, не давая мне вставить слово, накипело у человека. — А потом всё, у разбитого корыта оказался, никому не нужный, хорошо ума хватило, удержаться в дворянском собрании.

— Нда, любовь зла. — смог я вставить свои пять копеек в его монолог. — не завидный у тебя тесть, как ты только справляешься с этим?