Старт

Студенты первые прорвали эту паутину. Им повезло, и очень скоро они ушли вперед со счетом 6:0. «Если так будет продолжаться, Кирил сделает замену…» — подумал Дико — он болел за противников. «Но этот Савов однако!» Савов играл хорошо, и хотя Дико желал временно перевеса противника, Савов злил и раздражал его.

Разрыв увеличивался, и Кирил явно забеспокоился. Он стал часто бегать к судейскому столу, взгляд его с волнением окидывал сидящих на скамейке резерва. Дико стал растирать пальцы рук и ладони, но делал это так, чтобы никто не видел. Пришел наконец и его час!

Судья объявил:

— Замена в «Красной заре»!

Дико выпрямился. Кирил прошел мимо, даже не взглянув на него, и остановился у другого конца скамейки:

— Витан, пошел!

Приближался конец первой половины игры. Ничего нового зарянцы не показали, все было так же, как в предыдущих матчах. Студенты шумели, подбадривая своим, громко шутили над «Зарей». Все шло так, как хотелось Дико. Теперь Кирилу не оставалось ничего другого, как попробовать выпустить Дико. И если у тренеров есть хоть капля разума, он должен дать Дико возможность играть так, как он хочет, как он привык. Вот до чего довела пресловутая система! Теперь все может измениться, только если Дико выйдет на поле!

Он приободрился и жадно впился глазами в Савова, стал неотступно следить за ним, ни на секунду не выпуская из поля зрения. Парень так неловко подпрыгивал и так забавно бегал по полю, что был бы похож на клоуна, если бы не закидывал так часто мяч в корзину. Взглядом знатока Дико подмечал мельчайшие подробности его манеры, улавливал едва заметные недостатки. Савов чаще всего штурмует корзину слева, справа у него получается хуже. «Ладно, ладно! Сейчас ты увидишь небо с овчинку! Я тебе покажу, что такое Дико Диков! Я тебе устрою опеку!»

В раздевалке громко и нервно спорили.

— Еще ничего не потеряно, ребята! — успокаивал всех Тодоров.

— Всего десять очков! Что такое десять очков?

— Ну, пошли и — смелее! — подтолкнул ребят к выходу Кирил.

Дико вздрогнул.

— Кто будет играть? — спросил он как можно спокойнее.

— Те же.

Игроки вышли на площадку. Кирил быстро покинул раздевалку вслед за ними.

Десять минут понадобилось Дико, чтобы успокоиться и с безразличным выражением лица подойти к скамье запасных. Вторая половина игры шла так же скучно и безрезультативно для «Зари». Кирил делал замены, но ни разу его взгляд не остановился на Дико. Надо было успокоиться окончательно. Ненависть и презрение ко всему, что имело отношение к баскетбольному миру, бешеное желание поражения «Зари» с такой силой охватили Дико, что стало трудно дышать. Десять очков мало им, пусть студенты вложат им двадцать, и тридцать, и даже сорок мячей! Молодцы студенты, здорово играют, и Савов молодец! Как? Еще очко? Браво, «Академик»!..

Дико показалось, что он вслух произнес этот монолог, — товарищи по команде глядели на него холодно и отчужденно. Может, и вправду какие-то слова вырвались сквозь сжатые зубы.

За две минуты до конца матча тренер «Академика» попросил маленький перерыв. Трибуны быстро пустели, люди покидали стадион, огорченные вялой, малоинтересной игрой. Кирил сказал несколько слов игрокам, потом подошел к скамейке запасных и остановился перед Дико, мрачно глядевшим себе под ноги.

— Дико, приготовься!

Дико медленно поднял голову:

— Я?.. Нет, благодарю покорно.

Кирил, видимо, не ожидал такого поворота событий — его худые щеки и шею залил кровавый румянец.

— Дико!..

— Поздно! У меня нет желания стать посмешищем…

Дико поднялся и нарочито медленно — хотя внутри у него все кипело и казалось, сердце вот-вот лопнет — пошел в раздевалку. Быстро переоделся: ему хотелось уйти прежде, чем вернется команда.

В раздевалке был второй выход, он устремился туда. И на самом пороге перед ним вырос Тодоров:

— Дико, ты куда?

— В чем дело?

— Мы все идем ужинать, разве ты не знаешь?

— Я не пойду.

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь?!

— Ты не прав, Дико. Ну, может, Кирчо ошибся и поступил неправильно, но ведь ты игрок с таким стажем, и ты не должен… Что подумают молодые, если ты…

— А мне плевать, что они подумают! — зло бросил Дико.

Тодоров онемел. Сначала покраснел, потом побледнел, тяжело задышал, но Дико уже не было в коридоре…

Утром, едва проснувшись, он сразу вспомнил о вчерашнем матче, и от чувства глубокой обиды, унижения, оскорбленной гордости перехватило дыхание. Как они посмели? Ставить его, когда судьба матча уже решена? Как это ужасно — столько людей были свидетелями самого позорного момента в его спортивной жизни…