Стартап

— Нет, что Вы, — ответил Питер, — с нами дама, ей будет неинтересно.

— А Вы умеете играть в преферанс? — Маша с прищуром посмотрела на Горелика.

— Умел когда-то, — смутился Питер, — папа учил…

— Удивительно. — задумчиво произнесла Маша. — И меня отец учил. Он мечтал о сыне, а мама рожала девочек. Я — третья, младшая, и папа воспитывал меня как мальчишку: футбол, карате, математика… Когда к нам домой приходили папины друзья, он сажал меня за стол: сначала, как «болванчика», а потом, когда поняла смысл, и как равноправного игрока.

Горелик смотрел на девушку влюблёнными глазами.

— А пойдёмте, Пётр, — тряхнула головой Маша, — Вы сыграете, а я — посмотрю. Иван! Женщин туда пускают?

— Один момент! — гид вскочил из-за стола и быстрым шагом направился к коридору. Охранник не стал преграждать ему путь, и через пару минут Иван вернулся.

— Нас пустят, — сообщил он, улыбаясь, — там как раз не хватает партнёра для игры. А остальные могут покрутить рулетку.

— Сэм, — Питер посмотрел на друга, — если тебе не интересно, можешь не идти с нами.

— Не волнуйся за меня, — Лазар был хладнокровен, как всегда, — я найду, чем развлечься.

Все встали и с интересом устремились за Иваном. Все, кроме Евгения, он это делал с сожалением — капитан несколько раз пересёкся взглядами с одной интересной дамочкой из-за столика напротив. Женщина с глубоким декольте явно пришла «на дóбычу»: стреляла глазками и перешёптывалась с подружками, кивая головой в сторону Зиновьева. Намечался контакт, а этим поиграться вздумалось!

22

Игровой зал был отделён от банкетного несколькими дверьми, и музыка почти не слышалась. Посреди просторного помещения стрекотал шариком крупье. Из двух карточных столов один был пуст, за вторым без азарта играли в «блэк джек». Несколько человек сидели на диванах, лениво покуривая или ковыряясь в закусках. Выпивали мало. В углу было оживлённее — у простого стола стояли несколько человек, что-то негромко обсуждая.

Гости подошли к столу. Говорившие замолчали, рассматривая вошедших. Из группы выделился пожилой человек, солидно одетый и солидно же выглядящий. Он протянул руку Горелику.

— Савелий.

— Пётр. — Горелик протянул руку в ответ.

— А «по-батюшке»? — спрашивающий не прекращал рукопожатие.

— Не обязательно. — Пётр улыбнулся, и его рука была отпущена.

— Ладно, как скажете. Знакомьтесь, мой товарищ Виктор. Витя, подойди! Хотим сыграть, а у нас нет ни третьего, ни четвёртого.

Виктор, среднего роста сухощавый человек в очках, ровесник своего приятеля, молча пожал Питеру руку.

— У меня, вроде, есть четвёртый… — Горелик стал глазами играть Павловского, но тот еле заметно покачал головой, отказываясь от игры. Было странно, но он стоял так, чтобы Савелий не мог его разглядеть.

— А, нет, — произнёс Питер, — нету четвёртого, не пошёл с нами.

— Ну, и ладно, — ответил игрок, — втроём пошпѝлим.

Быстро утвердили игру: «сочинка», «Сталинград», «уход без трёх»…

— Вы же понимаете, Пётр, — важно произнёс Савелий, — мы же не мальчики, чтоб по копейке играть. Давайте сыграем по 10 баксов за вист?

— Я не против, — согласился Горелик, — раздавайте.

Партия пролетела очень быстро, игроки не напрягались, часто пасовали, и Питер выиграл 380 долларов: 180 у Савелия и 200 у Виктора. Партнёры по игре незамедлительно рассчитались.

— На квит? — предложил Савелий.

— Если дама позволит, — Горелик посмотрел на Машу, та кивнула. Она сидела в кресле в непосредственной близости от стола, потягивала вино из бокала, периодически вставала, смотрела на пулю и в карты Питера. Павловский же стоял с сигаретой в нескольких шагах за спиной Савелия, и на свет не выходил. Эдакая молчаливая тень.

— Только давайте по 20 баксов за вист, — Виктор чуть ли не впервые за всю игру произнёс фразу длиннее, чем из трёх слов.

Горелик кивнул, и началась новая партия. Играли также быстро. На этот раз Питер играл ещё легкомысленнее, он просто наслаждался самим процессом. При подсчёте Савелию причиталось 680 долларов, а Виктору — 140. Горелик молча вернул выигрыш от предыдущей партии, и добавил ещё 440.

— Пожалуй, хватит на сегодня, — Питер встал и хотел было уйти. — Спасибо за игру.

— Ну, это как-то несолидно — с укоризной протянул Савелий, — а отыграться?

Горелик посмотрел на Машу, она снова кивнула.

— А давайте! — сказал Питер, усаживаясь обратно. — Только такое предложение: играем «ленинградку» до пятидесяти, и сто долларов вист. Идёт?

— А у тебя деньги-то есть? — вдруг снова прорезался Виктор.

— Витя, осади! — Савелий положил руку на руку товарища. — Молодой человек! Вы ведь можете проиграть очень внушительную сумму, а карточный долг — долг чести. Сможете рассчитаться?

— Смогу, — усмехнулся Питер, — но ведь и вы можете проиграть, не так ли?

Шпилѝ переглянулись, и Виктор приступил к раздаче.

На этот раз всё было значительно серьёзней: игроки подолгу обдумывали свои ходы, не обменивались шуточками и незначительными фразами. Горелик стал проигрывать. Павловский, до сей поры стоявший безмолвно, кашлянул, потушил сигарету и отошёл в сторону.