Стартует мужество

Он выхватил из кармана носовой платок, монету и начал показывать какой-то трюк.

В облаках

Утром пошел мелкий снег. Лес, расположенный неподалеку от аэродрома, растворился в белесой мгле. Как раз такая погода нам и нужна для полетов по приборам. Но вместе с тем она предъявляет повышенные требования к летному и техническому составу.

Сегодня техники особенно тщательно готовят машины к вылету. У нас предполетная подготовка тоже проходит необычно. Мы разбираем характерные случаи отказов приборного оборудования в воздухе, особенности посадки в условиях ограниченной видимости.

Метеоролог подробнее, чем обычно, говорит о возможных изменениях метеорологической обстановки. Руководитель полетов и штурман обращают наше внимание на запасные аэродромы.

Первый вылет я сделал с инструктором на «спарке» Як-11. Он проверял мою готовность к пилотированию боевой машины в облаках. Мне показалось все значительно проще, чем я ожидал. Видимо, помогли хорошие тренировки на земле.

 — Если так пойдет, — сказал инструктор, — скоро выпущу в облака и на боевом самолете.

Пошло и в самом деле неплохо. Мы довольно быстро одолели полеты в облаках на учебных поршневых самолетах и подошли к освоению их на реактивных истребителях. Стоял мощный циклон. Погода удерживалась сложная.

 — Как по заказу, — радовались летчики, — лучше не придумаешь.

 — Значит, завтра взовьемся на «миге», — потирая руки, говорит Максимов.

 — И не страшно? — смеется Немировский.

 — Страшновато, но надо, — весело отвечает Максимов. — Мы уже пуганые, вот еще на «спарочке» походим, и все будет в порядке.

На следующее утро снова отправляемся на аэродром. Впереди, как всегда, идет Александр Иванович, за ним Коробков и остальные. Шагаем молча, каждый занят своими мыслями. Не простое это дело выполнить первый полет в облаках на боевом истребителе.

 — Семеро смелых, — шутит Максимов.

 — Днем и то в смелые записал, — отзывается Покрышев. — А когда ночью полетим, тогда как назовешь?

 — Тогда будет семеро храбрых…

 — Вот если бы все описать! — говорит Немировский.

 — Всего не опишешь, — заключает Карих, — слов не хватит. Одни иллюзии чего стоят, это состояние может понять только тот, кто сам его испытал. Меня однажды в закрытой кабине так «повело», что стало казаться, будто лечу я на боку. Приборы одно показывают, а мне чудится другое.

 — Ты думаешь, только с тобой это случалось? — утешает Максимов. — Всех так «водило». Посмотрим, как будет на «миге».

Протоптанная в снегу тропинка привела нас к парашютному классу. Здесь укладчики готовили наши парашюты к полетам.

Получив тяжелые ранцы, мы разошлись по самолетам. Техники уже заканчивали их подготовку.

Все идет по утвержденному плану. Предполетная подготовка заканчивается в намеченный срок. Не терпится подняться в воздух, но до взлета еще десять минут. Надеваю парашют, техник помогает застегнуть лямки. Усаживаюсь в кабине так, чтобы равномерно распределить вес тела на площади сиденья. От этого тоже зависит, появятся ли «иллюзии»; чем ровнее сидишь, тем их меньше. Техник подает плечевые ремни и контролирует последовательность включения многочисленных тумблеров. Проходит минута, и в наушниках появляется знакомый шорох: радиостанция прогрелась. Слышу голос Покрышкина. Он докладывает о готовности к вылету. Бросаю взгляд на старт, его самолет начинает разбег. Слева от меня сидит в самолете Максимов, он что-то спрашивает у техника, тот, перегнувшись через борт, старательно объясняет.

Включаю радиокомпас и настраиваюсь на частоту привода. В наушниках маняще поет морзянка, передавая позывные нашего аэродрома.

Следующим взлетает Максимов, а Покрышкин уже вышел на заданный эшелон.

Опробовав двигатель, герметизирую кабину. Уши ощущают повышенное давление. Выруливаю на взлетную.

 — Взлет разрешаю, — слышу ответ на мой запрос. Даю газ, машина набирает скорость и, оторвавшись от бетонки, врезается в серую мглу.

 — Облака вверх пробивать готов, — докладываю по радио.

 — Разрешаю, — слышится короткая команда.

Выдерживаю взлетный курс, обороты, скорость. Легким движением ручки управления на себя перевожу самолет в набор высоты. Теперь все внимание приборной доске: кругом плотные облака, без приборов не определить, где верх, где низ. Высота — заданная. Уменьшаю угол набора, разворачиваю машину на дальний привод и удерживаю ее в горизонтальном полете. Стрелка радиокомпаса, равномерно вращаясь, приближается к нулю. Внимание настолько занято, что не хватает времени на радиообмен. Мои радиопередачи походят на разговор человека, который одновременно пишет и отвечает на вопросы.

Хочется хотя бы маленькой остановки, хотя бы минутного отдыха, для того чтобы перевести дыхание, расслабиться. Но самолет летит, и им надо управлять.