Стартует мужество

 — Найдем! Легко у тебя получается. Видишь, ястреб парит, он тоже вроде ведет разведку. Мог бы и ниже лететь, да, наверно, ему это невыгодно: слишком мал сектор обзора. Даже ястреб предпочел высоту. А нам тем более невыгодно лететь бреющим. Можно проскочить в ста метрах от батареи и не заметить ее. Если она и откроет огонь, не запомнишь, где расположены ее позиции.

 — Товарищ командир, — с улыбкой сказал ведомый, — из разговора я понял, что нам поставлена задача разведать зенитные батареи.

 — Правильно понял. Вот решим, как выполнять задачу, и полетим.

Кузя весело сказал:

 — Зачем мне думать? Ведь я ведомый. Куда ты, туда и я.

 — Что ж ты, все время будешь ведомым? Скоро звено получишь. Запомни: каждый должен уметь выполнять обязанности на одну ступень выше.

Ведомый в знак согласия кивнул головой.

Мы взлетели. Кузьмин держался слева. Со стороны солнца ему было удобнее наблюдать за маневрами моего самолета. На высоте тысяча двести метров пересекли линию фронта. В воздухе сразу появились шапки разрывов. Сначала они оставались позади, потом стали быстро приближаться: противник брал поправку.

Меняю курс и быстро теряю скорость. Разрывы уходят вперед: мы в безопасности. Немцы переносят огонь. Снова меняю скорость. Иногда снаряды рвутся совсем рядом.

На колене у меня прикреплена планшетка. На карте появляются все новые красные точки, которыми я обозначаю обнаруженные зенитные батареи.

Разведка закончена. Мы выходим из зоны обстрела и пересекаем линию фронта.

…На аэродроме к нам подошел инженер полка.

Осмотрев самолеты, он сказал:

 — Видать, сильный огонь был. Только больших дырок я насчитал в твоей машине около двадцати штук. И у Кузи не меньше. Ремонтникам до вечера хватит работы.

 — Было б просто удивительно, если бы мы вернулись без пробоин, — заметил Кузьмин. — Что там творилось! Ад кромешный! Крутились, как береста на огне!

После доклада о результатах разведки мы пошли в парк посмотреть, как ремонтируют наши машины.

 — Лучше новых будут, товарищи летчики, — обнадежил нас пожилой слесарь. — Сделаем так, что комар носа не подточит.

Мастера действительно делали все на совесть. Наложенные ими латки почти не выделялись на поверхности. Проверявшие качество ремонта инженер и механики не сделали никаких замечаний.

К утру наши машины выглядели как с иголочки. Даже трудно было узнать в них вчерашние старенькие «харрикейны».

 — Принимайте работу, товарищи летчики, — поглаживая усы, сказал наш новый знакомый — пожилой слесарь. — Летайте на здоровье, бейте фашистов проклятых, чтоб им пусто было. Мне тоже в восемнадцатом году приходилось бить немецких оккупантов. Жаль, что теперь не довелось. Просился в пехоту, а попал, по старости, в авиацию…

Боец хитро улыбнулся и продолжал:

 — Сначала думал, буду летать. Но какой из меня летчик? А на аэродроме всем дело найдется, потому как один воюет, а двадцать смотрят, что у него получается.

 — Вот уж в этом ты, отец, не прав, — вмешался молодой помощник слесаря. — Если бы не мы, как же летчики могли летать-то на самолете? Сам знаешь, что это за машина: чего в нее только не наставил человек. Тут и пушки, и пулеметы, и «катюши» вон подвешены… А приборов сколько в кабине. Нет, ты не прав…

 — Ты мне про это не говори. Я сам не хуже тебя знаю, что эта за машина. Только немца-то на ней бьет он, а мы на аэродроме сидим. Да что с тобой спорить, когда ты еще зелен в этом деле…

Слесарь махнул рукой и обратился ко мне:

 — Я знаю, товарищ летчик, что вы крепко устаете, а все же хочу просить вас зайти к нам на свободе в землянку. Рассказать, как фрицев бьете, а то ведь иные понятия не имеют, как вы воюете. Видели, как осколками самолет изуродован. А это, поди, малая доля из того, что рядом пролетели. Я-то знаю, что значит, когда снаряд поблизости рвется. Другой раз, кажется, душа совсем замрет. К земле, бывало, припадешь и держишься за нее, матушку. Но ведь то на земле, а в воздухе спрятаться не за что…

 — Обязательно зайду, — пообещал я. — И не один, а с напарником. С удовольствием поговорим.

 — Силен старикан, — сказал Кузьмин. — Такому не откажешь. Сегодня после полетов обязательно у него побываем, если, конечно, доживу до вечера.

Прибежал запыхавшийся посыльный и передал, что нас срочно вызывают на командный пункт. Когда мы пришли туда, там уже было несколько летчиков. Командир поставил задачу — сопровождать «илы» в район станции Евдаково.

Уже около недели штурмовики действовали только по коммуникациям противника. Немцы перешли к обороне и, по данным нашей разведки, создавали запасы продовольствия и снарядов.

 — Фриц зимовать на Дону собирается, — шутили летчики. — Только удастся ли ему здесь весны дождаться? Будем поддавать ему жару так, что и январь маем покажется.

Летим к дороге Острогожск — Евдаково. По ней, как сообщила разведка, движется большая автоколонна. Нашу группу ведет командир эскадрильи штурмовиков майор Исензон.