Старуха 4

– Есть вопросы, в которые любому советскому мужчине, даже мужу зампреда ГКО, лезть ну совершенно не стоит. Особенно мужу зампреда ГКО. Но я такому мужу скажу одну очень важную вещь: то, чем ты сейчас занимаешься, для страны исключительно важно. Настолько важно, что ты и дальше будешь заниматься именно этим. При любом развитии событий. Потому что даже на войне люди очень хотят иногда чего-нибудь съесть, а как раз на войне им чаще всего готовить просто некогда.

– Понятно…

– Ну делай несчастную физиономию, это не просто слова, а приказ. И ты обязан приказ исполнить, независимо от того, что ты о нем думаешь! И даже независимо от того, что я об этом приказе думаю…

Глава 24

Когда Вера говорила, что продажами за границу НТК дыру в собственном бюджете не закроет, она еще немного проблему преуменьшила. Потому что выручка Марты в Европе сократилась почти что втрое: в странах, оккупированных Германией, народу стало ни до техники сложной, ни даже до простых житейских радостей. То есть, возможно, люди и рады были бы купить всякое разное – но Гитлер ввел жесткие ограничения на вывоз выручки за границу, и даже на вывоз из Германии большинства промышленных товаров, так что даже продажа за марки особого смысла не имела. Исключением стали женские прокладки и одноразовые пеленки, но в разговоре с Фреей причину этого Вера выяснила очень быстро: эти в принципе не самые нужные народу товары привели к тому, что спрос на изделия из хлопка (например, на ту же вату) упал более чем в десять раз – а «сэкономленный» таким образом хлопок был перенаправлен на производство порохов. Еще один фактор был не столь очевиден: германские бауэры при существенном содействии властей повадились использованные предметы гигиены закапывать в землю на огородах, что заметно повысило урожаи капусты, разной зелени и – что лично Веру удивило особенно сильно – винограда.

Но на прокладках все же много не заработаешь, так что с европейской валютой в НТК все стало довольно грустно. Одновременно сократился приток столь нужных денежек из Америки. То есть Электролюкс по-прежнему оттуда золотишко в казну НТУ доставлял, а вот поступления от Марты из Америки сократились, хотя и не так сильно, как из Европы. В принципе, Вера чего-то подобного ожидала, поэтому когда сразу две нефтяных компании на своих бензозаправках наладили и перезаправку баллончиков с бутаном для зажигалок, неожиданностью это не стало. А вот что ее удивило, так это то, сколько уже пустых баллончиков американцы не выкинули – и продажи бутана в США упали до нуля. А еще сильно упали продажи мотоциклетных шлемов. Конечно, шлемы денежку приносили скорее символическую, но все же приносили – а после того, как какая-то мелкая компания наладила производство шлемов в США (стеклопластиковых, паршивых, но ярких) продажи их для Марты стали просто убыточными и пришлось эту часть бизнеса свернуть.

А валюты – именно валюты – требовалось все больше: парни из финотдела НТК заключили со Швецией шикарный контракт на поставки в СССР железной руды, причем такой, что шведам любые другие иностранные рынки(включая, в частности, германский) стали просто неинтересны, они с трудом успевали руду для СССР добывать. Но за эту руду тем же шведам нужно было платить – а выручка от поставляемых за границу через Марту и через Электролюкс товаров с трудом покрывала эту потребность. Правда, Марта была теткой удивительно упорной и «отъела» несколько ранее не окученных рынков – но в тех же Бразилии с Аргентиной хорошо продавался лишь стиральный порошок…

Но и в Европе имелся абсолютно никем ранее не окученный рынок, и вот им занялся уже Карл Густафссон. Занялся потому, что у него «на этом рынке» нашелся приятель детства – давно уже переселившийся в Испанию моряк. Которому были совершенно безразличны «предметы гигиены» – но совершенно небезразличны разнообразные механические игрушки. И в Швецию этот приятель приехал именно за такой игрушкой, а узнав, что некий Карл Густафссон – на автомобильном рынке личность весьма известная, навестил друга детства, и из соседнего ресторанчика они практически два дня не вылезали. А когда все же вылезли, Карл направился прямиком на Стокгольмский аэродром, сел в самолет и отправился в Москву.

Очевидно, в самолет он садился в состоянии, мягко говоря, не очень трезвом – а в каком состоянии были те, кто его в самолет пропустил, разбираться никто уже не захотел. Но главным событием дня (четвертого июня) стало то, что в Московский аэропорт прилетел швед без каких бы то ни было документов, кроме шведской водительской лицензии, и начал требовать (от пограничников) немедленно отвезти его к «госпоже Вере Синицкой».

На счастье шведа, пограничники знали, кто такая «госпожа Синицкая» – и сообразили ей позвонить. Вера в этот момент сидела у себя на кафедре, готовясь к предстоящее сессии, и, услышав о внезапном визите Карла в Москву, лично приехала в аэропорт и забрала оттуда незадачливого путешественника, благо на это ее полномочий хватило :