Старуха 4

– Вижу, что ничего не понятно: если считать цену этой каски в «настоящих» деньгах, то она стране обходится рублей в полтораста. Это – настоящие деньги, которые получают рабочие и инженеры, которые трудятся по всем производственным цепочкам. А остальное – условные, «ненастоящие» деньги, которые на самом деле отражают в основном стоимость потраченного электричества. Которая считается по оптовым нашим ценам для промышленности, хотя реальные затраты на электростанциях НТК довольно часто получаются гораздо ниже. Я это точно знаю, меня год назад Валериан Владимирович просил обнаружить, где в химпроме НТК народные денежки разворовывают, как раз про каски вопрос был…

– То есть, ты хочешь сказать…

– НТК может позволить стране тратить много для повышения обороноспособности, и поэтому…

– Я про другое: значит, немцы будут вынуждены после победы над французами начать новую войну. И им удобнее всего, выходит, воевать начать с нами…

– Я так не думаю. То есть в целом ты прав, но немцам потребуется еще изрядное время, чтобы побежденную Францию переварить, и в процессе этого переваривания они будут воевать с теми, кто послабее. Бельгию они фактически оккупировали, хотя формально Бельгия осталась независимой страной, там еще Голландия есть… Югославия тоже выглядит неплохо в плане завоевания.

– А Швеция?

– Я же не стратег и не политик. Но Густав – парень ловкий, наверняка попробует с Гитлером договориться. Причем так, чтобы и с нами при этом не поссориться, а вот Хакон… Шансов у него продержаться еще хотя бы неделю вообще нет, и то, что наши части успели войти в Нарвик до немцев, все же Густава серьезно так с севера прикрывает. По крайней мере у него появляется веские доводы в пользу непоставок в Германию руды: мол, русские не пускают. Но с ним нам еще договариваться и договариваться, он о своей выгоде думает. Что, в принципе, и неплохо – но чем его заинтересовать, чтобы он с немцами… поаккуратнее себя вел, нужно хорошо подумать.

Война в Европе шла «по плану». То есть по плану немецкой армии, и тридцать первого мая германские войска прошли торжественным парадом по улицам Парижа. А второго июня, когда в Москву были доставлены газеты с фотографиями торжества, Иосиф Виссарионович снова вызвал к себе Веру:

– Вера Андреевна, нам очень нужна от вас весьма специфическая помощь.

– Схимичить что-то специфическое?

– Нет, – усмехнулся Иосиф Виссарионович, – химичить ничего… специфического не нужно. Нам, Советскому Союзу нужна вся мощь твоего острого язычка, твоя способность успешно торговаться со скандинавами.

– У нас сейчас просто нечего больше предложить Марте.

– Зато у нас есть что предложить Густаву… и Хокону. Вот только товарищ Коллонтай для таких предложений подходит… не очень, ее Густав персонально очень не любит.

– А меня прям вот обожает!

– Не думаю, но к тебе он относится… с должным уважением, поэтому сказанное тобой он выслушает. И не просто выслушает, но и обдумает, а затем примет какое-то решение. Я все понимаю, точнее, понимаю все возможные риски – но мы пришли к выводу, что положиться мы можем сейчас только на тебя. То есть, пойми меня правильно, мы бы и без тебя скорее всего справились бы со стоящей перед нами задачей, но с тобой эту задачу можно решить гораздо быстрее – а время сейчас работает против нас.

– Ну конечно, как же без меня решать мировые проблемы!

– Вот именно этого мы от тебя и ждем. Решения мировых проблем путем ворочанья именно твоим острым язычком. И заметь: мы вовсе не уверены, что у тебя хоть что-то получится, но если получится…

– Раз вы не оставляете мне выбора, то слушаю…

Спустя полчаса Вера, внимательно выслушав Иосифа Виссарионовича, откинулась на стуле:

– Он мне не поверит, ни единому моему слову не поверит.

– То есть ты считаешь, что разговаривать с Густавом смысла нет?

– Есть смысл, есть – вот только говорить с ним нужно совсем о другом.

– Но…

– Нужно говорить о том, как я получу от своих предложений личную выгоду, измеряемую в рублях и кронах, ведь я всегда только об этом и говорю. А вот когда он придет к выводу, что дополнительные кроны мы будем честно делить между собой, я смогу как бы мимоходом коснуться и вопроса о защите моих инвестиций. Тогда это будет звучать… естественно, что ли: молодая женщина хочет, чтобы злые дяди ее не ограбили. Он, кстати, тоже очень хочет, чтобы его тоже эти злые дяди не грабили, так что возникнет взаимный интерес к обсуждению гарантий неприкосновенности потраченных капиталов.

– Интересный подход…

– Но раньше он всегда срабатывал.

– Да я не против, вот только ты сама же сказала, что предложить ему нам нечего….по части торговли.

– Есть чего предложить, только разговор пойдет не столько про товары, сколько про инфраструктурные инвестиции.

– И сколько тебе потребуется денег?