Старушка на курьих ножках

Когда девушки удалились, старушка надела очки и принялась внимательно изучать лежащие перед ней бумаги. «План господскому дому, состоящему Л*** округи в селе Поляны, снятый 25 июня 1790 года. Он вычерчен на тонкой полотняной кальке размером 67х91 чёрной тушью с подсветкой акварелью. Под номером первым указаны «палаты каменные без крышки старинного расположения длиной 22 ½, шириной 7 ½, вышиною 4 сажени, в них 6 покоев, 2 кладовых, внизу погреба». Луиза читала, шевелила губами, лишь изредка поднимала взгляд от бумаг, закрывала глаза, размышляла. «Оные палаты в 1770 году сгорели и ныне стоят без крышки, потолку и полов нет, к починке неспособны». Кроме этого здания на план нанесены под номером вторым «кладовая каменная длиною 12, шириною 6, вышиною до крыши 4 сажени, в ней 6 покоев, внизу выход с погребами». Её размеры, местоположение и число помещений полностью соответствуют натурным обмерам палат Поляны. Можно предположить, что после пожара 1770 года, владельцы усадьбы поселились в соседнем каменном строении, имеющем 6 больших «покоев», которое и стало именоваться до наших дней палатами Поляны в память о первом их владельце».

Франция, Париж

Бруно был ошеломлен! В голове не укладывалось. Информация была настолько невероятная, что осознать ее, переварить и усвоить было не под силу! Оба колье оказались фальшивыми! Когда он пришел в себя, уселся в кресло, положил ногу на ногу, стал внимательно приглядываться к деду. Тот сидел напротив, шамкал и кусал губы, шевелил ими в беззвучном монологе, проделывал руками загадочные пасы…Затем хлопнул руками по коленям и вскричал с некоторым восхищением:

–Вот ведь суккин сын! Каков пройдоха! Вот ведь шельмец!!!

–Вы договорились?

–Эммм…Что? – Дед вспомнил, что не один. – С кем? – округлил он глаза. «Как-то уж слишком честно», показалось Бруно.

–Нуууу, с кем ты только что беседовал?

–Ах…Мой мальчик… – он собрался изобразить искреннее удивление, возмущение и бог знает что еще. Бруно его перебил.

–Филипп…

–Думаю, ты теперь должен ехать в Россию, – ошарашил его старикан.

Бруно никак не отреагировал. Решил, что ему показалось.

–Видишь ли… – продолжил дед. – Предполагаю, что подлинник колье там. Его мог подменить только этот человек, который…

–Которого ты мне горячо рекомендовал и просил оказать самый радушный прием.

–Но, мой мальчик, я был о нем самого высокого мнения! Я и предположить не мог…– Дед лукавил по-крупному.

–Откуда тебе известен этот человек? И… Филипп, ты же понимаешь, я все равно узнаю правду. – Сам тон сказанного и весь вид молодого человека не оставляли старику Лурье выбора. Пришлось рассказать всё. Ну, почти всё.

–Ты рекомендовал мне человека, который обокрал тебя в России??? И вот он проделал то же самое уже здесь, во Франции! Ты спятил, Филипп!

–Видишь ли…я не сразу это понял. Только сегодня ночью я сложил факты и все стало на свои места! И вот я здесь. Сказать по правде, я боялся, что колье исчезло вовсе! Я поторопился к тебе, как только догадался, – старикан обессиленно уронил голову на руки.

–Боюсь, мошенник с подлинником может быть, где угодно. Хоть в Перу.

–Нет-нет! – Дед воспрял духом. Его не собирались пытать, вести на расстрел, он обрел почву под ногами, заговорил солидно. – В России у Михаила мать старушка. Он весьма привязан к ней. Он там, я уверен.

–Филипп. Если ты морочишь мне голову…

–Нет. Нет!!! Уверяю тебя. И потом… ты давно собирался навестить наше представительство в Москве. Поезжай, мой мальчик. Развеешься. Поешь борща!

–Но ведь можно нанять специальных людей, профессионалов! В конце концов, подключить интерпол!

Дед крякнул, откашлялся в кулак.

–Мы и так потеряли слишком много времени. К тому же… вопрос такой деликатный… Не хотелось бы выносить на публику..

Бруно прикрыл глаза и раздраженно вздохнул.

Россия, поместье

Подруги шли по лесной тропинке, известной только местным жителям. В лесу стояла спасительная, божественная прохлада. Сам воздух полон был звуков и запахов, какие возможны только в июле и только в хвойном лесу. Кроны высоких сосен гудели, вели неспешный вековой разговор. На фоне этого гула со всех сторон несмолкаемой рапсодией щебетали, свистели и клекотали невидимые птахи всех мастей – вот откуковала кукушка, вот залился соловей, засвистела иволга, дятел отчеканил дробь. В траве шелестело и сверчало. Пчела прогудела по делам. Варя разулась и пошла босиком. Тропинка была мягкая песчаная – ступням сразу стало приятно.

– Варь, это сколько ж Вацлавне стукнет?

– По-моему…триста. Плюс минус пятьдесят. Но задора еще на полвека, ты же знаешь.

–Да уж. – Катерина хмыкнула. – Может замуж ее выдать? Давно не ходила что-то.

–Не жалеешь ты мужское населенье, Кать. И потом, она сказала, мы первые. Пока не выдаст – не помрет.

–Ууууу....вот и не будем торопиться. Того и гляди, разойдется на свадьбе в менуэтах – сломается.

–Не сломается. Ей такие пилюли прописали – скачет резвой козочкой. В музей является – каждый раз фурор! Наши смотрительницы только что не крестятся ей вслед, панночкой называют.

–Родиной попрекают? – Катька уперла руки в бока.