Старые девы в опасности

— Мне не терпится ему рассказать. — Карбэри Гленд осклабился, сквозь усы сверкнули зубы. — Боюсь, Аллейн, зададут вам трепку. Я поклялся Трой хранить тайну. Я, конечно, слыхал, — добавил он, — о том, что она вышла замуж, но Трой скрывала от нас своего грозного охотника, — он коснулся языком верхней губы, — что вполне объяснимо…

Аллейн подумал, что ничего бы не доставило ему сейчас большего удовольствия, чем схватить доктора Баради и мистера Карбэри Гленда за шиворот и крепко стукнуть лбами.

— Но мы ведь на отдыхе, — сказал он виновато.

— Разумеется, — отозвался Баради, закрывая тему.

— Кажется, вы говорили, — небрежно заметил Баради, — что у вас есть знакомые в Роквиле, и расспрашивали нас. Я забыл имя.

— Только один знакомый. Гарбель.

Улыбка на лице Баради выглядела так, словно ее там забыли по недосмотру. Рыжие волоски на бороде Гленда слегка подрагивали. Он стиснул зубы.

— Химик на пенсии или что-то в этом роде, — пояснил Аллейн.

— Ах да! Ведь тут находится эта жуткая фабрика, которая обезобразила наши чудные оливковые рощи. Жуткая, — добавил Баради, — с эстетической точки зрения.

— Совершенно отвратительная! — подхватил Гленд. Голос у него совсем сел, он облизал губы.

— Но несомненно замечательная с утилитарной точки зрения. Кажется, там в больших количествах производят искусственные удобрения.

— Да, она несомненно смердит, — сказал Гленд и натужно рассмеялся.

— В эстетическом смысле? — спросил Аллейн.

— Только в эстетическом, — ответил Баради.

— Я видел фабрику, когда мы ехали сюда. Может быть, нам стоит там осведомиться о нашем друге.

Наступила мертвая тишина.

— Ума не приложу, что случилось с моим шофером, — непринужденно заметил Аллейн.

Баради вдруг разразился взволнованной речью.

— Однако как же мы невнимательны! Вы, конечно, мечтаете вернуться к жене. И кто осмелится вас упрекнуть? Воистину женщине непозволительно быть одновременно столь талантливой и прекрасной. Но что же случилось с вашей машиной? Спустило колесо или просто сказалась средиземноморская любовь понежиться на солнышке? Позвольте предложить наши услуги. Робин будет рад отвезти вас. А если он сейчас медитирует, мистер Оберон с удовольствием предоставит вам машину. И как мы раньше не подумали!

Аллейн понял, что его твердо решили выпроводить и сопротивление бесполезно.

— Огромное спасибо, — сказал он. — Но я Должен извиниться за назойливость, я позволил себе увлечься и злоупотребил вашим терпением. Уверен, моя машина появится с минуты на минуту, к тому же мне непременно нужно отдать новые распоряжения шоферу. Если бы я мог обождать здесь, среди этих великолепных книг, я бы никому не помешал.

Это была смелая выходка, и Аллейн не знал, как к ней отнесутся хозяева. Им определенно не терпелось остаться наедине. После секундного колебания Баради сказал что-то о трудностях и хлопотах. Если мистер Аллейн извинит их, они хотели бы переговорить с мистером Обероном. Необходимо решить вопрос с сиделкой. Гленд, менее находчивый, пробормотал нечто невразумительное, и оба вышли.

Через две секунды, после того как за ними закрылась дверь, Аллейн уже стоял перед планом. Стандартный средневековый орнамент — герб, коза и большое количество завитушек. Рисунок делился на две основные части: вертикальная проекция, выглядевшая так, словно передняя стена здания была удалена, и очень сложный обстоятельный план. Потребовалось бы не менее часа, чтобы изучить его во всех подробностях. Сосредоточившись, да так умело, что сам мистер Оберон позавидовал бы, Аллейн сконцентрировал внимание на основных направлениях запутанной конструкции. Большие комнаты и почти все спальни располагались на уровне библиотеки. Выше замок превращался в замысловатую систему коридоров, соединяющих башни с бойницами. Этажом ниже начиналась главная лестница, она пронизывала все последующие уровни, на каждом из которых располагались лабиринты комнат, становившиеся все меньше по мере приближения к основанию замка, пока наконец где-то под железной дорогой не приобретали размеров тюремных камер. Видимо, таково и было их предназначение на протяжении нескольких сотен лет. Для постройки этого огромного несуразного лабиринта не пришлось преодолевать сопротивление камня, замок точно следовал контурам горы. «Архитектурный компромисс», — подумал Аллейн и вплотную занялся одной из комнат и ее положением относительно остальных.

Комната располагалась под библиотекой, рядом находилось помещение без окон. Аллейн вспомнил силуэт замка, каким он его увидел ранним утром при лунном свете. В заинтересовавшей его комнате было продолговатое окно, которое скорее уходило в пол, нежели поднималось к потолку. Аллейн прекрасно помнил форму освещенного окна, привлекшего тогда его внимание.