Старые капитаны

— Попридержи язык, приятель! — сказал Доббс.

— Ничего, не обращай внимания, — сказал весело Смизерс. — Никто не принимает старину Доббса всерьез. Если тебе нравится, можешь даже стукнуть его. Я за тебя заступлюсь.

— Мне бы не хотелось начинать с ссоры, — серьезно сказал Ральф.

— Да ты просто трусишь, — сказал Джем насмешливо. — Этак тебе сроду у нас не прижиться. Дай ему, я заступлюсь, ежели что.

Побуждаемый таким образом, мальчишка приступил к делу. Вначале хитроумным маневром головой, всегда вызывавшим восхищение у соседских мальчишек и почитаемым за образец ложного выпада у них же, он отвлек внимание Доббса к области желудка, а затем ударил Доббса по лицу. В следующее мгновение кубрик огласился шумом и гамом, Ральф был брошен поперек Доббсовых коленей и неистово воззвал к Джему, напоминая ему об обещании.

— Непременно, — утешил его Джем. — Я непременно заступлюсь за тебя. Он тебя и пальцем не тронет.

— Как же не тронет, когда он уже трогает! — вопил мальчишка. — Ты что, не видишь, что ли?

— И то верно, — сказал Джем. — Но ты погоди, вот я подстерегу его на берегу и так отделаю, что его родная мать не узнает.

В ответ мальчишка разразился потоком визгливых поношений, направленных по преимуществу на некоторые дефекты физиономии Джема.

— Экий ты, братец, грубиян, — сказал матрос, ухмыляясь.

— Если ты покончил с этим молодым джентльменом, Доббс, — произнес Джем с изысканной вежливостью, — будь любезен, передай его мне на предмет обучения хорошим манерам.

— Он не хочет к тебе, — ухмыльнулся Доббс, между тем как Ральф изо всех сил вцепился в него. — Он знает, кто к нему добрый.

— Погоди, я еще с тобой посчитаюсь! — разрыдался Ральф, когда Джем все же оторвал его от Доббса.

— Господи боже мой, — проговорил Джем, с удивлением его разглядывая. — Смотри-ка, да ведь он ревет, прямо слезами исходит! Ну, Билл, много я повидал в своей жизни пиратов, но этот какого-то нового сорта.

— Оставьте парнишку в покое, — вмешался кок, толстый добродушный мужчина. — Иди сюда, иди ко мне, старина. Не плачь, они ведь это не со зла.

Обретя у кока покой и безопасность, Ральф от стыда скрипел зубами, пока этот достойный человек, поставив его к себе между колен, вытирал ему глаза каким-то предметом, который называл своим носовым платком.

— Все будет хорошо, — приговаривал кок. — Ты и глазом моргнуть не успеешь, как станешь таким же молодцом пиратом, не хуже любого из нас.

— Ничего, ничего, — рыдал мальчишка. — Погодите только до первого дела. Не моя будет вина, если кое-кто не заполучит пулю в спину.

Матросы переглянулись.

— Так вот обо что я расшиб руку, — медленно произнес Доббс. — А я-то думал, что это перочинный нож.

Он протянул длань, бесцеремонно ухватил мальчишку за воротник и подтащил к себе, после чего извлек у него из кармана небольшой дешевый револьвер.

— Ты только погляди на это, Джем, — сказал он.

— Сперва сними палец с курка, — отозвался тот сердито.

— Выброшу я это за борт от греха, — сказал Доббс.

— Не будь дураком, Билл, — сказал Смизерс. Он взял револьвер и спрятал в карман. — Вещь стоит денег, и на несколько кружек пива мы за нее получим. Эй, посторонись, Билл, его пиратское величество желают выйти на палубу!

Билл шагнул в сторону, уступая мальчишке дорогу к трапу, а когда тот поднялся на несколько ступенек, поддал ему снизу плечом. Парень вылетел на палубу на четвереньках, со всей возможной поспешностью вновь вернул себе приличную позу и, отойдя, склонился над бортом — с надменным презрением наблюдать суету рабов на пристани и на реке.

Они отплыли в полночь и рано на рассвете прибыли в Лонгрич, где к ним подошел лихтер, груженный бочками, и мальчишка ощутил вкус романтики и тайны, когда узнал, что в бочках содержится порох. Десять тонн пороха погрузили они в трюм, после чего лихтер отошел, люки были задраены, и они снова двинулись в путь.

Это было его первое плавание, и он с живейшим интересом разглядывал суда, которые шли навстречу или обгоняли их. Он помирился с матросами, и те угощали его чудовищными рассказами о своей пиратской жизни в тщетной надежде запугать его.

— Это просто маленький мерзавец, и больше ничего! — с негодованием отозвался о нем Билл, поразив однажды себя самого мощью собственного воображения. — Подумать только, я рассказываю ему, как младенца бросили акулам, а он хохочет во все горло!

— Да нет же, он мальчик как мальчик, — тихонько сказал кок. — Вот погоди, Билл, когда у тебя будет семеро таких.

— Что ты здесь делаешь, юнга? — осведомился капитан, когда Ральф, забрел, засунув руки в карманы штанов, на корму.

— Ничего, — ответил мальчишка, вытаращив на него глаза.

— Твое место на том конце судна, — резко сказал капитан. — Ступай туда и помоги коку с картофелем.

Ральф поколебался, но ухмылка на физиономии помощника решила дело.

— Я здесь не для того, чтобы чистить картошку, — сказал он высокомерно.

— Ах, вот оно что, — вежливо произнес капитан. — А для чего же, если мне позволено будет узнать?

— Сражаться с врагами, — коротко ответил Ральф.

— Подойди сюда, — сказал Капитан. Мальчишка медленно приблизился.