Старый дом

Эдварда уволили с работы. Болезнь начала прогрессировать и окружающие стали замечать неадекватное поведение мужа. Тяжело было вспоминать его внезапные приступы ярости, безудержное стремление доказать всем и вся, что он здоров, что может работать, что его увольнение лишь вынужденная мера. Он вбивал мелом в грифельную доску непонятные формулы и цифры, пытаясь объяснить семилетнему сыну динамику роста акций на фондовых биржах: «Боже мой!»

Поддержки от отца ждать не приходилось. Пристроив Хельгу в «хорошие руки», он продал фабрику и уехал в Бигровен, женившись на заядлой коллекционерке раритетной мебели. Вырученные от продажи фабрики деньги пошли на погашение взятого кредита.

На первом этаже внезапно распахнулось окно, наполнив сад нежным блюзом: «Берта…»

После массажного салона ее свекровь всегда любила пропустить стаканчик-другой, наслаждаясь заунывной меланхолией. С годами Роберта Маккиш стала немного эксцентричной, однако по-прежнему оставалась безупречно красивой, как и в молодости.

Хельга перевела взгляд на окно мансарды, откуда сквозь неплотно задернутый тюль выглядывал курносый нос Эдварда, и помахала рукой: «Интересно, Марк с ним?» Она одобряла «звездное» хобби сына и не возражала, если соседский парнишка засиживался у них в гостях до позднего вечера.

Толкнув калитку, она вышла на улицу.

Из почтового ящика выпала яркая листовка «Манфред Мишкун: свежая струя в городе» и спланировала под ноги. Очередной кандидат метил в губернаторы…

– Лишь бы не обрызгал, – усмехнулась Хельга и, втоптав ее каблуком в рыхлую землю, ускорила шаг, чтобы не опоздать на работу.

***

Должность дежурной медсестры в частной клинике «Дом кенаря» она получила благодаря Берте. Владельцем клиники был доктор Кронбик, давний приятель свекрови.

Добираться до работы приходилось на рейсовом автобусе, который регулярно курсировал между Ровенбриком и Бигровеном. Не доезжая до конечной остановки, Хельга выходила и шла пешком вглубь заповедника. Заботами нынешнего губернатора дорогу в клинику проложили быстро и добросовестно. На автомобиле время в пути пролетело бы незаметно, но она машину не водила, поэтому, чутко прислушиваясь к шелестящей листве, быстро шагала по асфальту.

В эту часть заповедника хищники забредали крайне редко – сказывалась близость города и людей. Тем не менее, местные егеря позаботились возвести вдоль дороги сетчатое ограждение из оцинкованной проволоки.

Через пятнадцать минут Хельга вошла на территорию клиники.

Вдоль забора тянулись заросли клещевины – изумительно красивое растение, но довольно опасное, с темно– зелеными листьями, изрезанными бордовыми прожилками, а на восковых стеблях – красные ёжики плодов.

– Хельга, приветствую! – На «лесных» воротах сегодня дежурил Лунёв – высокий блондин с квадратной челюстью.

– Привет, Матвей. Гордон в Канарейке?

– Вроде да. Но лучше уточни у Карлоса. – Он кивнул в сторону центральных ворот.

– Так и сделаю, спокойного дежурства.

– Принято.

***

Трехэтажный «Дом кенаря», а по-простому Канарейка, был выкрашен в зеленый цвет и хорошо просматривался среди деревьев. Садовник уже включил наземную подсветку у фасада и парадного входа. Хельга повернула на гравийную дорожку и пошла к южному крылу здания, где находились кабинет и лаборатория доктора Кронбика.

Гостевых номеров в клиники было немного – всего двенадцать. Располагались они преимущественно на втором этаже и были оборудованы всем необходимым для комфортного проживания обеспеченного клиента, страдающего легким психическим расстройством на фоне быстро развивающейся депрессии. Чтобы не провоцировать нервные срывы у страдальцев, обслуживающему персоналу было запрещено произносить вслух слова: больница, лечебница, палата, пациент. Их заменили более «домашними»: гостевой дом, номер, клиент, а для полной релаксации невротиков в северном крыле обустроили бильярдную, библиотеку и мини-кинотеатр, но первое место в топе посещаемых ими мест всегда занимала оранжерея.

***

У шлагбаума, заложив руки за спину, стоял приземистый крепыш Карлос Канторе.

Он лениво перекатывал во рту леденец на палке, и с наглым интересом поглядывал на Хельгу.

– Привет, – сказала она и помахала рукой. – Кронбика видел?

Карлос выплюнул палочку и вяло произнес:

– Док в теплице.

– Спасибо, ты очень любезен.

– Я знаю, – ухмыльнулся охранник.