Лад Иванов

Старый город

Самолет плавно остановился у здания аэропорта, и пассажиры тут же пришли в движение. Кто-то принялся доставать свои сумки и рюкзаки с полок, весело переговариваясь и переминаясь на месте от нетерпения. Мальчик на переднем кресле, прижавшись лбом к стеклу, разглядывал все, до чего мог дотянуться его пораженный детский взор, ограниченный углом обзора иллюминатора. Его мама о чём-то строго наставляла сына, а тот лишь изредка согласно кивал, не улавливая из нотаций ни полслова.

Я тоже повернулся к окну. Рядом с нашим самолетом, на расстоянии не больше десяти метров, крыло от крыла, стоял новенький, слегка изогнутый красавец ЯК с большим алым серпом и молотом на белоснежном фюзеляже.

Забрав из багажа свою потертую заплечную сумку, я вышел из аэропорта и, поежась от холодка, вдохнул свежий воздух раннего весеннего утра, залитого таким ярким и совсем не жарким еще солнцем.

Я заранее решил добираться на такси, чтобы не вынырнуть в центре Москвы окаченным и оглушенным ею от неожиданности, а погружаться в город постепенно, пропитываться им, пропуская сквозь себя окраины, перестраиваемые спальные районы, парки, добираясь до стен, помнящих седую русскую старину во всей свежести непослушных молодых волос, спутанных на ветру. Нестись в нем в ранний час, когда большинство жителей еще дома. Лететь, обгоняя неспешно катящиеся поливальные машины, оставляя позади раскладывающих свои товары лотошников, дворников, подметающих входы в учреждения, магазины и дома.

До скоростного на Одессу, которым я собирался ехать на свадьбу к своему фронтовому другу, было полдня, и эти полдня я решил посвятить прогулке по Москве. Я так кропотливо и с таким наслаждением планировал свой отпуск, представляя себе и этот пеший путь по столице, что теперь боялся упустить малейший отзвук, малейший полутон города. Пусть все начнется так, как задумано, и все тогда должно будет сбыться согласно желаниям моим. Полдня в Москве, поезд в Одессу, свадебные гуляния, рыбалка в лиманах и возвращение прямым перелетом в Омск. Наслаждаться все восемь дней отпуска безрассудством, бросившись по возвращении в наслаждение работой.

Выйдя на Речном Вокзале, я пошел на набережную и, присев на скамейке, рассматривал готовящиеся к отплытию суда, суетящихся пассажиров, разбавленных спокойною снисходительностью матросов. Немного замерзнув у воды, я отправился в напоминающее круизный лайнер здание вокзала, поднявшись по ступеням к центральному входу с колоннами, украшенными яркими майоликовыми панно. В буфете, взяв последний номер журнала «Техника – молодежи» в поезд и стакан чая, я встал за высоким столиком. Согревшись, я поднялся на крышу, похожую на верхнюю палубу, в продолжение стиля всего архитектурного ансамбля.