Старый патагонский экспресс

Эх, так и не получился из меня Богарт! Скорее я теперь мог претендовать на роль психиатра, которого играл Монтгомери Клифт во «Внезапно, прошлым летом». Кэтрин Хепберн протягивает ему свидетельство о смерти Себастьяна Венейбла. Себастьяна съели заживо маленькие мальчики, и причина смерти изложена вполне подробно. «Это на испанском», — говорит она, уверенная, что ужасная тайна не откроется. А Монтгомери Клифт холодно цедит: «Я читаю по-испански».

— Это ошибка, — говорит Ники. — Он мне не муж. Он просто очень хороший человек.

Ее слова повисают в пустоте. Оркестр играет вальс.

— Я познакомилась с ним год назад, когда приехала в Мацатлан, — продолжила Ники. — Я была на грани нервного срыва — от меня ушел муж. Я не знала, куда податься. И просто брела по берегу. А Хосе увидел меня и вышел из лодки. Он погладил меня и улыбнулся мне… — Ее голос прервался. Наконец она заговорила снова: — Он был очень добрым. Мне как раз этого не хватало в тот миг. А он спас меня. Иначе я бы не выдержала.

— А какая у него лодка?

— Совсем маленькая. Он бедный рыбак, — сказала она и поморщилась. — Он просто протянул руку и погладил меня. Я захотела узнать его получше. И мы пошли поесть. В ресторан. У него никогда ничего не было: он даже не был женат. У него не было хорошей одежды, он никогда не обедал в ресторане и даже не знал, что такое возможно. Это все было ему незнакомо. Он не мог понять, почему я так много ему даю. Я ему говорила: «Ты меня спас». А он просто улыбался. Я дала ему денег, и мы провели вместе несколько чудесных недель. А потом он сказал мне, что у него туберкулез.

— Но ведь он не говорил по-английски, верно?

— Он знал всего несколько слов.

— И вы поверили ему, когда он сказал про туберкулез?

— Он не врал, если вы это имеете в виду. Я говорила с его доктором. Доктор сказал, что ему нужно лечиться. Тогда я поклялась, что помогу ему, и поэтому снова поехала в Мацатлан месяц назад. Чтобы ему помочь. Он страшно похудел и уже не мог больше рыбачить. Я испугалась не на шутку. Я спросила, чего он хочет. Он сказал, что хотел бы повидаться с матерью. Я дала ему денег и вещи и посадила на самолет, и, когда он так и не позвонил, приехала сюда сама.

— Это очень великодушно с вашей стороны. Вы могли бы провести это время, отдыхая и получая удовольствие. Но вместо этого вы приехали в Веракрус за этой заблудшей душой.

— Этого хотел бы от меня Господь, — прошептала она с чувством.

— Вот как?

— И я непременно его найду, если будет на то Его воля!

— Вы не намерены сдаваться, да?

— Мы, Стрельцы, никогда не сдаемся! И не боимся приключений. А какой знак у вас?

— Овен.

— Честолюбивый.

— Да, это про меня.

— Честно говоря, мне кажется, что Господь испытывает меня, — заявила она.

— Каким это образом?

— Эти неприятности с Хосе — мелочи. Я только что пережила тяжелейший развод. И есть еще другие вещи.

— Насчет Хосе. Если он неграмотный, то и его мать, скорее всего, неграмотная тоже. В таком случае не стоит надеяться, что они прочтут ваше объявление в газете. Разумнее будет заказать постеры с его фотографией и расклеить их вокруг автовокзала, где якобы живет его мать.

— Наверное, я так и сделаю.

Я осмелел и предложил ей больше: нанять частного детектива и дать объявление по радио. А потом я подумал, что, вероятнее всего, Хосе уже вернулся домой, в Мацатлан. Если он был болен или встревожен, то наверняка бы поступил именно так, и даже в том случае, если обманывал ее — а скорее всего, это было правдой, — ему просто было больше некуда деваться после того, как кончились ее деньги.

Она согласилась со мной, что он мог вернуться, но не по тем причинам, которые казались мне очевидными.

— Я останусь здесь до тех пор, пока его не найду. Но даже если я найду его завтра, все равно проживу здесь еще месяц. Мне здесь нравится. Это действительно милый город. Вы не были здесь во время карнавала? Нет? Ну, знаете, вы много потеряли! Все выходили сюда, на площадь…

Теперь оркестр исполнял Россини, увертюру к «Севильскому цирюльнику».

— …пили, плясали. Все были так дружелюбны. Я познакомилась со столькими прекрасными людьми! Вот почему меня не пугает необходимость остаться здесь, чтобы искать Хосе. А кроме того… гм… я встретила одного человека…

— Из местных?

— Он мексиканец. Он вызывает у меня хорошие вибрации, в точности как вы. Вы так позитивны: постеры, объявление по радио, — а ведь я именно в этом и нуждаюсь.

— Но этот ваш новый знакомый… он может все усложнить.

— Он никогда меня не обидит, — покачала головой Ники.

— А что, если он узнает, что вы ищете Хосе? Вдруг это его разозлит?

— Он знает об этом. Мы это обсуждали. И к тому же, — добавила она, подумав, — Хосе умирает.

Концерт закончился. Было уже поздно, и я зверски проголодался. Я сказал, что собираюсь пойти в ресторан, и Ники спросила:

— Вы не против, если я пойду с вами?

Мы заказали красного окуня, и она рассказала мне о своих разводах. Ее первый муж был насильником, а второй — бездельником. Так она и сказала.

— Настоящим бездельником?