Старый Петербург. Адмиралтейский остров. Сад трудящихся

«Сего сентября в 17 депь от Вашего Превосходительства чертеж привезен, как строить крепость около двора адмиралтейского, которое дело зачато сентября 20-го и для поспешения из фашин строить станем, а дерном невозможно поспешить за опозданием времени. Против чертежа вышеупомянутого двора вымеряли и по размеру два бастиона далеко в реке будут, где 3^1/2 сажени глубины, которые нынешним поздним временем и за великими погодами (т.-е. дождями, бурями, наводнениями, поясним от себя) строить дало трудно и поспешить невозможно, а как скоро замерзнет река, то зачнем немедленно строить, а до того времени как те два бастиона строить станем, будут сделаны два маленькие бастиона, как на чертеже показано».

Работы велись действительно «с великим поспешанием»: уже 12 октября, т.-е. менее чем через месяц по получении плана, Яковлев доносил Меншикову—«крепость около двора сделана и полисад во рву поставлен», а через пять дней, т.-е. 17 октября, тот же Яковлев просил вице-адмирала Крейса, тогда начальника нарождавшейся балтийской эскадры: «около адмиралтейского двора на новопостроенной крепости и по больверкам для караула надлежит поставить пушек многое число, а ныне на адмиралтейском дворе пушек нет. Прошу, мой государь, прикажи, с кораблей и галер 6-фунтовые пушки собрав, для вышеописанных караулов прислать на время на адмиралтейский двор, а когда время их будет, возвратить попрежнему на корабли и они всегда готовы».

Очевидно, Крейс исполнил просьбу Яковлева, и последний, наконец таки, 15 ноября того же 1705 года писал с облегченным сердцем Меншикову^[17]

: «При Санкт-Питер-бурхе на Адмиралтейском дворе милостию вашею все хранимо и кроме того двора крепость строением совсем совершилась и ворота подъемные и шпиц и по бастионам по всем пушки поставлены и рогатками обнесены».

Итак, после месяца упорной работы крепость была готова, но оказалось, что, собственно говоря, она не нужна. Непосредственных нападений на Петербург шведы уже на делали, а тут подошел 1709 год с «Полтавскою викториею», позволившей Петру написать следующие строки: «Ныне уже совершенно камень в основание Санкт-Питер-бурха положен с помощью божией» — таким образом следовало бы заняться переустройством крепости по прежнему плану в обыкновенную верфь, но Петру, видимо, так поправилась эта крепость, что он все свое царствование не переставал о ней заботиться, заменяя временные, наскоро построенные укрепления прочными, фундаментальными, которые и просуществовали целое столетие: 25 мая 1806 года приступили к срытию валов[18].

Как видно из вышеприведенного письма Яковлева, одновременно с устройством крепости велись и другие работы, причем в одно время с крепостью был закончен и «па ворота шпиц». Таким образом уже при первом появлении Адмиралтейства обозначился тот его план, который остался без перемены при всех последующих изменениях крепости и даже при уничтожении валов, при полной перестройке Адмиралтейства Захаровым, основная идея постройки — Форма здания «покоем, обращенным к Неве, с башнею со шпицем на главных воротах» не была нарушена.

Первое время, до 1710 — 1711 годов, заботы Петра Великого были направлены главным образом на обеспечение Адмиралтейства от пожаров. Безусловно, вследствие постоянных указаний Петра — вице-адмирал Крейс писал 30 декабря 1708 года графу Апраксину, «великому адмиралтейцу», чтоб последний распорядился, «дабы хоромные строения, амбары, лавки 200 сажень отступить от берегу, понеже, — добавлял Крейс, — в пожарное время, от чего Бог спаси, флот великий страх имеет, о сем по вся годы я писал».

Еще раньше, 29 октября 1707 года, сам Петр осмотрел в гавани, где стоят корабли, по берегу реки Невы, хоромное строение, близ дока и на докладе об этом осмотре, против многих построек, своим характерным почерком написал: «Сломать». Большинство этих построек — «бани солдатские, избы караульные, избы солдатские», в которых «печи» или «обвалились» или «вовсе нет» — были сломаны, по одна постройка, как увидит читатель из дальнейшего изложения, уцелела, несмотря на категорическое распоряжение Петра — «сломать».

Все эти распоряжения завершились следующим собственноручным указом Петра от 5 февраля 1709 года[19]: «Великий, государь указал сим объявить, как и прежде сего объявлено было, чтоб около кораблей и прочих судов, также у галер в гавани, при Санкт-питер-бурхе, никакого огня не держать, также и табаку не курить, а с теми, кто в оном окажется виновен, будет бит: по первому приводу наказан 10 ударами у мачты, а с теми кто приведен будет в другой раз, оной будет под низ корабельный подпущен и у мачты будет бит 150 ударами, а потом вечно на каторгу сослан».