Старый Сантос и его потомки

Испуганные коровы, овцы, лошади также оживились, почувствовав, как быстро начинают пригревать солнечные лучи, и стали щипать травку, пробивающуюся то тут, то там.

Женщины развязывали узлы и раскладывали сушить на камнях и на мокрых кустах подушки, перины, одеяла, рядна и одежду.

Все от мала до велика были заняты работой. Долго ли будет сегодня греть солнце или снова хлынет проливной дождь? Правда, после грозы можно было ожидать, что погода переменится к лучшему. Но разве что-нибудь разберешь теперь здесь, в чужой стороне? Кто что может сказать?

Чем больше пригревало солнце, тем веселее становилось на душе. Вокруг слышались смех, визг и крики ребятишек, которых этот привал, как и необычная дорога, очень позабавили. Тут и там уже пылали костры, женщины занялись хозяйством — доили коров, коз, готовили завтрак. Что бы там ни было, а поесть каждому надо даже и в таком положении, в каком все очутились.

Ицхак Сантос снял с камня не высохшую еще рубаху, подержал ее немного над пылающим костром, затем надел на голое тело и неторопливо зашагал по болотистой дороге на гору. Все вокруг для него было необычно, ново. После обильного дождя почва расползалась под ногами, идти было скользко и трудно, но зато легко дышалось. Воздух был чист и прозрачен, напоен терпким ароматом перепрелых трав. Чем выше Ицхак поднимался, тем больше эти места напоминали ему родную Каменку. Жаль, что поблизости, на холмах и кручах, не было стройных елей и могучих пихт, которые он так любил и к которым так привык! Вокруг было пустынно. Одни камни, скалы. Извилистый глубокий яр перерезал плоскогорье. Ицхак повернул в ту сторону, где чернел лес. Приблизившись к нему, он увидел огромную отвесную белую скалу, которая напоминала высокую стену разрушенного старинного дворца. Ему еще не приходилось встречать такой головокружительной высоты скалу. С трудом переставляя ноги по липкой грязи, он приближался к ней. Вдруг поднялся оглушительный птичий грай. Сантос не успел оглянуться, как от скалы оторвалась огромная стая вспугнутых птиц, выбравшихся из своих гнезд, выдолбленных в скале, и стала кружить над головой, будто предупреждая о надвигающейся опасности.

Ицхак Сантос кинул взгляд на птичий базар, и лицо его озарилось радостной улыбкой. Он подошел ближе к каменной громаде и увидел у ее подножья изумрудный родник, напоминавший сказочное озерко, окруженное серебристым песчаным кружевом.

Он остановился у родника как очарованный, всматриваясь в прозрачное зеркало, затем опустился на отшлифованные временем и ветрами мшистые камни и несколько минут вслушивался в журчание родника. Ицхак был потрясен дикой красой этого места, неудержимым гомоном встревоженных птиц, невиданной красотой белой скалы и родника. Вода манила к себе, и, опустившись на колени, он припал к зеркальной глади родника и жадно стал пить холодную, кристально чистую, необычайно вкусную воду. Ему показалось, что сразу как-то посветлело в глазах. Усталость словно рукой сняло, и он почувствовал прилив новых сил. На душе сразу стало легче, тревога, охватившая его недавно, исчезла.

Удивительный родник! Никогда ему не доводилось пить такой чудесной воды. И он снова припал губами к роднику, долго и жадно пил — и не мог досыта насладиться.

А тем временем птицы вокруг бесновались. Кружили и кружили над белой скалой, над источником с дикими криками, словно хотели прогнать пришельца, нарушившего их покой. Они то спускались низко, то взмывали ввысь.

Поднявшись на вершину белой скалы, Ицхак Сантос сложил ладони трубкой и изо всех сил стал звать людей, оставшихся внизу:

— Скорее бегите сюда! Красота-то какая! Живее ко мне!

Услыхав зов, кое-кто бросился к нему. Они скользили, падали, подымались и снова карабкались на скользкую гору. Припадая к роднику, расталкивая друг друга, люди стали жадно пить, восхищаясь изумительной водой. Они оглядывали необычно белую скалу, гнезда, выдолбленные птицами на вершинах, радуясь окружающему раздолью.

— Да, это родник! Чудо — не вода! Сказка!..

— Сроду не пил такой воды…

— Вкуснее вина, что Сантос готовил в Каменке.

— От этой воды можно опьянеть…

— А я вам скажу, что это какой-то волшебный родник, — после долгого молчания сказал Ицхак Сантос. — Сколько ни пьешь, хочется еще…

— Напился — и сразу сбросил десяток лет… — рассмеялся худой, длинный старик и снова приблизился к роднику.

— Вы там не очень, Ошер! — отозвался кто-то из молодых. — Если каждый раз будете молодеть на десяток лет, то скоро впадете, упаси бог, в детство…

Какая-то черноокая девчонка примчалась с ведром и, зачерпнув воды, понесла тем, кто остался на берегу.

— Пусть ослабевшие напьются. Такая вода, пожалуй, может исцелить от любого недуга…

Гомон, смех и возгласы не умолкали, смешиваясь с криками встревоженных птиц, которые взволнованно глядели с высоты на пришельцев, нарушивших вековую тишину этой скалы.

Кто-то из запоздавших, напившись, вытер рукавом мокрые губы: