Старый тракт (сборник)

Наш редакционный коллектив (а в нем было около сорока сотрудников) не мог не принять участия в этом движении. Еженедельно, в определенный час, довольно большой группой, мы отправлялись в Новосибирский клуб ИТР (инженерно-технических работников), где читались интереснейшие лекции из цикла научно-технических проблем.

Иногда мы приглашали к себе в редакции кого-нибудь из работников Западно-Сибирской плановой комиссии, кстати говоря, располагавшей авторитетными, компетентными работниками, и они посвящали нас в научные, экономические и технические аспекты бурно протекавшего преобразования нашего края.

Вот так мы и жили день за днем, вторгаясь в жизнь, черпая в ней свои заботы и свои нужды.

Центр — имеется в виду ЦК партии и Совнарком СССР, — все больше и больше обращал внимание на Западную Сибирь. Цекамол (так мы тогда называли свой Центральный комитет ВЛКСМ) старался не отставать от общего ритма. Почти безвыездно на Кузнецком строительстве и в шахтовых поселках Кузбасса работали пропгруппы ЦК комсомола. В них было по пять-семь человек отличных лекторов. Тут были и международники, и историки, и естественники, и искусствоведы. Со своими лекциями они проникали в самые дальние населенные пункты. По месяцу, по два работали они у нас в крае, и едва они уезжали, как на их место приезжали другие. Это была огромная помощь ЦК комсомола местным комитетам.

Живая связь с Цекамолом состояла и в регулярных приглашениях нас в Москву, то на совещания, то на беседу, то для поездки в какую-нибудь другую организацию в порядке изучения опыта и передачи своего.

Мне лично как-то пришлось побывать в Ленинграде. Две недели я ходил по ленинградским райкомам, редакциям молодежных газет и журналов, и даже, к моей радости, оказался на собрании комсомольского актива, в котором участвовал Сергей Миронович Киров.

— Зайди, Георгий, есть срочный разговор, — позвонил мне однажды Саша Кокорин, только что сменивший на посту Первого секретаря крайкома Александра Голикова, перешедшего на партийную работу.

Я поторопился в крайком.

— Предстоит нам поездка в Москву, — сообщил Кокорин, — телеграмма от Косарева.

— Кому нам?

— Приглашают и первых, и вторых секретарей ЦК республик, крайкомов, обкомов, помощников по комсомолу, политсекторов крайземуправлений, редакторов некоторых газет. От нашего края едут четверо. Ты в их числе.

— А каким вопросам посвящено совещание?

— Работе с сельской молодежью. Подчеркнуто значение совещания. Так и сказано в телеграмме Косарева: важное значение для будущей работы на селе.

Через неделю мы сели в транссибирский экспресс и отправились в Москву. По тем временам это был самый быстрый и самый благоустроенный поезд. В нем было всего пять пассажирских вагонов, багажный вагон, почтовый вагон и вагон-ресторан. Люди с удовольствием ездили в этом поезде, хотя билет стоил на него в два раза дороже, чем на обыкновенный пассажирский поезд.

Это была первая моя поездка в поезде такого класса, и я немало был удивлен теми удобствами, которые встретил здесь. Блестевшие лаком и медью двухместные купе, хрустящее, накрахмаленное белье под мягкими шерстяными одеялами, занавески на окнах с вышивкой «НКПС», стойкий запах дорогого душистого мыла в умывальниках, двери в которые открывались прямо из купе, внимательный, точнее, услужливый проводник (тогда их еще называли по-старому кондукторами), то и дело подносивший хорошо заваренный чай в серебряных подстаканниках, вкусные завтраки, обеды и ужины в вагоне-ресторане — все это сделало нашу длинную дорогу необычайно приятной. Пользуясь свободным временем, мы о многом переговорили. Рассчитывая, что совещание займет два дня, мы договорились о выступающем от нашей делегации, понимая, что больше одного оратора нам не удастся «протолкнуть». Выбор пал на Володю Шунько, который недавно был избран вторым секретарем крайкома. О его подготовленности, компетентности, как говорят теперь, я уже упоминал, но тут имело значение и еще одно обстоятельство: второй секретарь у нас непосредственно занимался деревенским комсомолом, отвечая за все стороны его деятельности. Ему, естественно, на таком совещании стоило и выступить.

В Москву приехали рано утром и прямо с Ярославского вокзала пешком направились в Цекамол, неся в руках свои чемоданчики с пожитками, деловыми бумагами и книжками для дорожного чтения.

Около девяти утра вошли в здание ЦК комсомола в Ипатьевском переулке (ЦК ВЛКСМ размещался тогда в одном из нынешних зданий ЦК КПСС).

В приемной управления делами сели за столы регистраций. Бросились в глаза подчеркнутая тщательность, с какой товарищи, проводившие регистрацию, проверяли наши документы. Нам предложили заполнить анкету, в которой было множество вопросов, а затем последовали дополнительные устные вопросы: есть при себе личное оружие и какое именно, владеешь ли какой-либо военной специальностью и в каком объеме и т. д.