Статьи

Мы всегда давали огромное значение практическому уму русских евреев и были уверены, что они лучше нас знают все сферы русской жизни, не исключая и той очарованной среды, которой современными писателями даровано исключительное право именовать себя “русским народом”, народом, одаренным свойствами, которых никак не поймешь, если не снизойти на одну ступень умственного и нравственного развития с этим народом. Русские евреи отлично знают и народ, и власти, и порядки, какие где нужно провести, и пружинки, какие где нужно подставить, и потому очень нелишне иногда прислушаться к некоторым их воззрениям. Замечено, что они стоят в стороне от русской жизни, а со стороны ведь многое виднее. Русский еврей, когда ему нужно что-нибудь сделать, обыкновенно не стесняется тем, возможно или невозможно, по существующим условиям, то, к чему он стремится, и не падает духом от первой неудачи, а ищет других мер, других средств, и из ста дел в девяносто девяти почти всегда успевает. Спросите его, как он добился своего, когда это, по нашему мнению, невозможно? Он пожмет плечами с улыбкой, выражающей и сожаление, и презрение к вашей несообразительности, и скажет: “невозможности нет!” Ответ замечательный и беспрестанно встречающийся в разговоре с евреями западного края. Мы невольно вспомнили еврейское мнение о несуществовании невозможного, увидав женщин, имеющих право лечить, тогда как ученые персоны еще до сих пор продолжают доказывать невозможность обучения русских женщин медицине. Кто же устранил эту невозможность для женщин, получивших право лечить других и право существовать, ни от кого не завися? Вам, читатель, будет очень трудно угадать, кто это обделал. Вы, следуя логическим соображениям, конечно, можете подумать, что это дело усилий гг. Антоновича, Писарева, Бибикова и других лиц, известных в литературе независимостью своих взглядов на положение женщины. Вы подумаете, что они своими сочинениями увлекли пылкие умы наших соотечественников, что те бросились по начальству, и… наши женщины и девушки уже не будут более страдать от стыда, рассказывая мужчине такие вещи, о которых женщине неловко говорить со сторонним мужчиной. Нет, читатель! Ни Антонович, ни Писарев, ни Бибиков, ни все другие российские писатели ничего подобного не пробудили в русском обществе, где вопрос о женской эмансипации развивается только в приятных разговорах и непременно между холостыми мужчинами и замужними женщинами, целый век собирающимися удалиться от своего супружеского очага “под сень струй” с Хлестаковым в современном роде.