Статьи и проповеди. Часть 8 (25.03.2013 – 14.12.2013)

Знаете, с чем можно сравнить радость обретения в земных недрах Святого Креста? С радостью венчания влюбленных! С какой стати, спросите вы, сказаны эти слова? А вот с какой. В чине венчания, во второй священнической молитве (самой длинной и даже несколько настырной, требовательной) говорится «и да придет на них (брачующихся) радость оная, юже имаше блаженная Елена, когда обреете Честный Крест!». Другими словами: «пусть молодые возрадуются так, как радовалась Елена, когда нашла Крестное Древо!».

Представьте себе радость людей, которые венчаются только по одной любви, и ни почему больше. Представьте улыбки их друзей, слезы их родителей и замирания многих сердец при виде счастливого зрелища. Еще представьте их собственные восторги, предвкушения еще большего и скорого счастья. Представьте себе то состояние, при котором человек не верит, с ним ли это все происходит, или это лишь сон. А теперь, когда вы все представили, или хотя бы часть, поймите — радость Елены была больше! Если бы эта радость была меньше, то Церковь бы говорила: «Елена радовалась так, как когда-то в молодости, когда шла под венец». Однако Церковь говорит иначе. Она говорит брачующимся: «Да будет дано вам такое веселье духа, такая чистая и беспримесная радость, которую имела Елена, когда нашла Святое Древо». Большей радости не представить.

Очевидно, что тогдашнее веселье было неким эталоном для многих будущих веселий. Та радость стала навеки образцом всякой чистой христианской радости. В ней есть место страху, потому что искуплен Кровью Христа не кто-то, а я. И не абстрактные грехи ближних, а конкретные грехи мои смыты этой Кровью. Поэтому и народ, увидев, Жертвенник Нового Завета, поднимаемый на четыре стороны света, вопиял не иное что, а только «Господи, помилуй!».

И в сентябре на Всемирное Воздвижение, и в середине Великого Поста Крест выносится на середины храмов для поклонения. Но не только. Он выносится для того, чтобы на нас пришла «радость оная, юже имаше блаженная Елена, егда обреете Честный Крест». Покаянию эта радость не помешает, но зато надежду укрепит и душу ободрит. А это сейчас — самое что ни на есть полезное и нужное дело.

Псалом 22 (7 апреля 2013г.)

Давайте после первых трех псалмов обратим свой взор не на следующие по счету псалмы, а поступим избирательно.

Сама Псалтирь дает нам такое право, поскольку псалмы написаны и расположены бессистемно, спонтанно и лишь затем поддаются классификации со стороны исследующего ума. Предлагаю посмотреть на псалом 22-й, которым открывается правило приготовления к Причащению. «Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться», — таково его начало.

Давид, как известно, сам был пастырем, и не только он. Пастырем еще был Авель, этот девственник и жертва братской зависти, чья кровь вопияла к Богу от земли. Именно пастыри, а не плотники и не денежные менялы, услышали в окрестностях Вифлеема в Рождественскую ночь Ангелов, поющих: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лук. 2:14). Такая избирательность Бога к людям определенного рода занятий объясняется тем, что сам Бог — Пастырь. Вот Он говорит: «Я буду пасти овец Моих, и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти Своих по правде. Вас же, овцы Мои, — так говорит Господь Бог, — вот, Я буду судить между овцою и овцою, между бараном и козлом» (Иез. 34: 15-17) Тема Божественного пастырства поднимается подобным образом и у таких духовных великанов, как Исайя и Иеремия. «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицем Его. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных» (Ис. 40:10-11).

И все это исполняется во Христе, Который не только по плоти — сын пастыря-Давида, но и Сам — Пастырь добрый, через двери заходящий во двор овчий, знающий Своих овец, зовущий их по имени, полагающий за них душу (См. Ин. 10:1-18). Поскольку мы не просто читаем псалмы, но учимся смотреть в ветхозаветные книги новозаветными глазами, то вот Он — Пастырь, проповеданный Давидом, а значит «я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего»

К дальнейшим словам прислушаемся внимательно, поскольку нам еще умирать однажды. Если мы эту простую правду забудем, то станем беспечны, даже наглы в своей религиозности. А между тем умирать — трепетно, и ходить нехожеными дорогами в невидимом мире — страшно. Там нужна помощь, ее-то и обещает Господь. «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня»