Статьи и рассказы

Т а р а с о в. Я хорошо вас помню маленькой-маленькой. Ведь вы наши соседи.

Ш у р а. Мне говорила мама.

Т а р а с о в. Вы молодцы - ваша бригада. Я любовался вашей работой! Но скажите... я не знаю...

Ш у р а. Пожалуйста.

Т а р а с о в. Говорят, мне говорили... вы замуж выходите, за этого... за Бориса...

Ш у р а. Нет... я не выхожу.

Т а р а с о в. Вы знаете... Он... слабый человек... Простите...

Ш у р а. Спасибо... Я знаю... Только... надо ж и ему помочь. Правда?

До сих пор капитан говорил с особенной теплотой, осторожной вежливостью, подчеркнутой, поддержанной его подтянутостью, мужеством и силой. Шура слушала его сначала смущаясь, потом с благодарностью зпа внимание, а в конце разговора она поняла, что это большой души человек, и, глядя в глаза, заметно волнуясь собственной открытой искренностью, она предложила ему тему помощи Борису.

Тарасов что-то новое услышал в ее тоне, в ее словах. Он внимательно посмотрел на Шуру, нахмурил брови.

Т а р а с о в. Да... Ему нужно помочь... Но его нельзя опекать, от него нужно больше требовать... Комсомольское собрание для него хороший урок...

Ш у р а (соображает, не находит точных слов). Он может с собой что-нибудь сделать.

Т а р а с о в. Вы его любите?

Ш у р а. Люблю.

Т а р а с о в (низко наклонился к Шуре, прощаясь и пожимая руку). Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен.

91. Раннее утро. Борис один сидит на перевернутой лодке. Смотрит на восходящее солнце. По реке плывет косматый туман. Вдали сигнал парохода. Проходит мимо Нечипор.

Н е ч и п о р. Доброго утра!

Б о р и с (холодно, однотонно). Нечипор!

Н е ч и п о р. Ага ж!

Б о р и с. Пароход ты принимай. И вообще я туда не приду.

Н е ч и п о р. А как же оно будет?

Б о р и с. А это не мое дело... У меня свои дела.

Нечипор один стоит на берегу. Думает. То же утро.

Н е ч и п о р. Хэ! Какие ж там у него свои дела?

92. Далеко с реки доносятся пушечные выстрелы пристрелки. На берегу оживление. Несколько лодок готовы к походу. На лодках молодежь и старики. У них свертки с провизией, бутылки с чем-то, удочки. В одной из лодок музыканты уже играют что-то веселое. На первом плане две моторки - Василия Васильевича и капитана Тарасова.

У первой моторки Иван, Гриша, Катя, надя, Шура, Алеша, еще несколько комсомольцев. Все в праздничных костюмах.

И в а н. Гриша, минимальную дозу Кати... можно на пять минут? Честное слово, по делу...

Г р и ш а (играючи, важно). Подумаю.

И в а н. Гришка, нельзя же все тебе одному... и военное училище и Катя!

Г р и ш а. Уже согласен.

93. В сторонке Катя и Иван.

И в а н. Ты на третьем курсе?

К а т я. На третьем.

И в а н. Это разве справедливо: я буду на два курса ниже.

К а т я. Ты догонишь... только ни в кого не влюбляйся.

И в а н. Да за этим Гришкой разве поспеешь...

К а т я. Значит, догонишь...

94. В комнате Орловых. Мать и Василий Васильевич. Мать сидит у стола. Василий Васильевич ходит по комнате.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Убиваться вам нечего. Вон Петька растет - первый сорт будет!

М а т ь. Ведь Борис тоже кровный.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Это хорошо, что Борис попал в переплет. Это очень полезно. Советская жизнь, она знает, что делает... Да где это мои... эти... собутыльники?

М а т ь. А вон они идут, кажется.

Вламываются в комнату Володя, Петя, за ними Лена.

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч (деланное недовольство). Ждешь, ждешь, а они где-то ходят...

В о л о д я. Зато червяки, смотрите, какие!

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. А грузила?

П е т я. Уже в моторке! И удочки, и все!

В а с и л и й В а с и л ь е в и ч. Вот энергия!

95. Они ушли. Мать сидит одна. Задумалась. Через первую комнату прошел Борис, ничего матери не сказал, прошел во вторую комнату, закрыл дверь. Мать тревожно посмотрела ему вслед...

96. Мать по-прежнему одна. Книга лежит перед ней, но она больше прислушивается к тому, что делается во второй комнате. Вошел и замер в дверях капитан Тарасов.

Т а р а с о в. Мне нужно видеть товарища Орлова.

М а т ь. Бориса?

Т а р а с о в. Да.

97. Борис стоит перед капитаном удивленный, но еще не успевший согнать с себя выражение сумрачной хмурости.

Т а р а с о в. Я прошу вас проехать со мной на моторке, мне нужно посмотреть фарватер. Говорят, вы хорошо его знаете. (Капитан говорит вежливо, но тоном, не допускающим возражений.)

Б о р и с (вздохнул и сказаль глухо). Хорошо. (Он лениво потянулся рукой к кепке, сам он сейчас в белой косоворотке.)

Т а р а с о в. Я прошу вас надеть форменный костюм.

Б о р и с (с некоторой усмешкой). Почему?

Т а р а с о в. Я не люблю распущенности на военном судне.

Б о р и с. Это же катер.

Т а р а с о в. Военный катер, товарищ!

Тарасов сказал это с такой скромной внушительностью, что Борис вдруг поспешил покраснеть и бросился к своей форме. Он даже ухватил на окне щетку и что-то снял с рукава. Капитан следит за ним очень внимательно, он чуть-чуть улыбнулся, и эту улыбку поймала мать. Она смотрит на Тарасова с надеждой, сама не зная, в чем она заключается. Тарасов поклонился ей. Особенно душевно сказал:

- Желаю вам всего хорошего.