Статьи и рассказы

Свекор в семье Пичугиных был царь, бог, деспот; его власть была неограниченна и усилена нищетой и озлоблением. Семья свекра была еще беднее, чем семья старого Макушина: у него даже лошади не было, своего хлеба еле-еле хватало до рождества, а потом приходилось перебиваться мелкими заработками да своеобразным деревенским кредитом: у богатого мужика можно было одолжить до урожая пуд хлеба, за этот пуд отработать один день на жнивье, но работа эта была только уплатой процентов: пуд хлеба все равно нужно было отдавать - кредит страшно дорогой, приблизительно около 200% годовых.

Сноха в семье свекра - это прежде всего, и во-вторых, и в-третьих, рабочая сила. Женщина в селе Половском вообще не пользовалась уважением: тот же свекор Пичугин категорически запрещал своей жене держать его белье в одном месте с женским бельем: такое соседство могло осквернить какую-то его особенную мужскую сущность. В семье не было обуви, а единственные валенки позволялось надевать только мужчинам, женщина не могла к ним прикасаться; считали, что валенки - предмет дорогой, а женщина и так может работать. Женщина и работала за всех. В некоторых областях даже свекла, которая готовилась для коровы, считалась дорогой пищей для женщины, она могла получать ее только украдкой.

К счастью Паши, свекровь оказалась хорошим, добрым человеком, одинаково страдающим вместе с нею и в этом страдании увидевшим начало солидарности. Поддержка свекрови несколько скрасила страдную жизнь Паши, нисколько, конечно, не обратив ее в жизнь человеческую. Только возвращение с фронта мужа в 1924 г. несколько скрасило жизнь Паши, но на очень короткое время. Мужу в селе нечего было делать, и он уехал в Москву, где и пережил все неприяности безработицы и квартирного кризиса. Село в это время попало в руки кулачья, главным из которых был горичов. Горичов сделался и вдохновителем борьбы за старый быт, так настойчиво проводимый людьми, подобными свекру.

Паша снова в одиночку продолжала жизненную борьбу, но в это время уже успел сказаться приток свежего воздуха революции. В 1925 г. Паша была избрана женделегаткой в своем селе. Она еще очень боялась быть активной, боялась даже войти в помещение сельсовета, так как, по старым правилам, женщине зазорно было заниматься мужскими делами. Свекор весьма неодобрительно отнесся к ее общественной деятельности, упрекал ее всегда в безнравственном поведении, не пускал ее ночевать в хату, и даже помощь милиционера, вызванного из района, мало помогала делу: милиционер у свекра не имел никакого авторитета. Несмотря на это, деятельность Паши в селе развивалась. Она пользовалась большим авторитетом среди женского населения села, так как знала грамоту - ей выучилась еще в Петербурге, отличалась спокойным характером, не принимала участия в деревенских сплетнях. Никаких других особых талантов Паша тогда не проявляла - она сама отличалась робостью, жизнь еще не научила ее быть смелой.

С горячей благодарностью вспоминала Паша ту поддержку, которую оказал ей единственный коммунист в селе, товарищ Андрей, начальник железнодорожного разьезда. Он помог ей преодолеть привычную женскую робость. Под его влиянием стал сбиваться в селе женский актив, стал подымать голос за первые идеи коллективизации. Сначала это имело очень невинный вид: дело шло об очистке меж от сорняков, о протравлении посевного зерна, его сортировке. Все это встречало сопротивление убежденных единоличников, но находило и поддержку наиболее передовой части села. Авторитет Паши все возрастал. В 1926 г. она была избрана членом сельсовета и осталась на этом посту до 1929 г.

В 1926 г. умер от паралича свекор, и жизнь Паши и ее друга, свекрови, хоть и продолжала оставаться бедной, все же была избавлена от самодурства старика. В это именно время Паша и другие женщины поняли, что улучшение женской доли, улучшение жизни крестьян может прийти только через меропрятия Советской власти. Совет по-настоящему сделался живой частью сельской жизни и центром ее передовых элементов.

Скоро Паша была избрана на первый делегатский сьезд. Он проходил в г. Спасске. Паша и в это время еще не вполне избавилась от своей робости: она еще стеснялась находиться в большом обществе мужчин, стеснялась сесть за общий стол, протянуть руку к куску колбасы на тарелке, но все равно: вопрос о направлении ее жизни был решен окончательно. Она сделалась активным борцом за новую деревню; недаром про нее говорили земляки:

- Паша... она все знает.

В 1929 г. муж Паши Пичугиной основательно устроился на работе в Москве, на заводе "Парострой", получив комнату. Распрощавшись с селом, в котором она так много перестрадала и в котором все же нашла новую женскую долю, Паша отправилась к мужу, в столицу. Здесь они поселились на Шаболовке, в доме N 72.