Статьи о психологии

Подчеркнем, что равенство предоставляемых возможностей отнюдь не означает равноценности любых действий, совершаемых людьми. Поэтому в обществе, наряду с равенством предоставленных прав должна существовать как можно более ясная и открытая всем готовая к принятию новых идей и постоянному новоосознанию СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ в соответствии с которой устанавливалась бы иерархия привлекательности тех или иных человеческих идей и дел. Тот человек должен оказывать на общественную ситуацию большее влияние, кто обладает большей компетенцией. При этом никаких СПЕЦИАЛЬНЫХ механизмов, кроме подразумеваемой ИНФОРМАЦИОННОЙ ОТКРЫТОСТИ, по-видимому, быть не должно. Чем более идеи и действия человека СОДЕРЖАТЕЛЬНЫ, т.е АДЕКВАТНЫ ИСТИНЕ, тем более они привлекательны для других людей, тем больше они могут получить сочувствия и сотрудничества. Сама же общая система ценностей тоже не есть никакой специальный механизм, а означает просто известную подготовленность, образованность, компетентность ВСЕХ; зримое оформление этой системы просто УГЛУБЛЯЕТ ВЗГЛЯД каждому человеку, предохраняя его от возможных ошибок и профанации. (Система этического гуманизма, некоторые принципы и позиции которого мы пытаемся прояснить в этой работе нами и видится как часть этой открытой мировоззренческой ценностной системы, которая должна постоянно предлагаться существовать, развиваться и пере-осознаваться в обществе, и соотносясь и самоопределяясь по отношению к ней, каждый человек будет сам для себя определять меру приемлемости и привлекательности тех или иных решений и дел.)

Как частный случай человеческого неравенства, для гуманизма следует считать неприемлемым такой способ действий и такой СПОСОБ МИРОПОНИМАНИЯ, при котором человек рассматривается КАК СРЕДСТВО, как функциональный инструмент для достижения тех или иных, как индивидуальных, так и пусть даже "надчеловеческих" целей. Все надчеловеческое принадлежит человеку. И "отсекание неба" от человеческой личности, ограничение ее свободного выбора и навязывание ей той или иной РОЛИ, той или иной КОНЕЧНОЙ ФУНКЦИИ, ни при каких "оправдывающих обстоятельствах", ни для какого блага, нельзя считать действием гуманным.

В качестве разумного идеала, задающего норму действия, идеала в гуманизме видится идеал человеческой ГАРМОНИИ, и прежде всего: идеал гармонии НАМЕРЕНИЙ, ЧУВСТВ и ДЕЙСТВИЙ каждого человека. При кажущейся очевидности и излишней неконкретности такого гармонического триединства, идеал этот, по-видимому, все же является удобным ВНУТРЕННИМ КРИТЕРИЕМ для человека при анализе той или иной ситуации, так как в очень многих вполне конкретных "плохих" случаях дисгармония, несоответствие между намерениями и действиями, чувствами и намерениями, в общем, разрушение этого триединства очень зримо просматривается.

В качестве более простой и легче применимой нормы, сочетающейся с этим идеалом гармонии, может быть принята НОРМА ОТСУТСТВИЯ ЛЖИ. Эта норма должна распространяться на все области человеческой деятельности и разумеется, применяться и к политике, государственной и частной практике, экономике, прессе и т.д. Норма эта означает, с одной стороны, НЕ ИСКАЖЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ и недопустимость действий по ее умышленному искажению, несмотря ни на какие благие мотивы, поскольку такие действия ставят получателей информации в заведомо неравное по сравнению с ее давателями положение, навязывают им определенную роль, огранивают их свободу выбора; с другой же стороны, НОРМА ИСТИННОСТИ ставит вопрос о самих МОТИВАХ, то есть ЗАЧЕМ та или иная информация поставляется человеку. Нам кажется, что этичным ответом является такой: информация поставляется человеку, чтобы ПОМОЧЬ ему, во-первых, ПОНЯТЬ происходящее в мире, и, во-вторых, стать более УЧАСТНИКОМ происходящего. Только про это можно сказать, что ОБЩЕСТВО ИНФОРМАЦИОННО ОТКРЫТО К ЧЕЛОВЕКУ, и только это можно считать гуманным, и значит, нормальным. ПОМОЩЬ человеку неизбежно означает и ГЛУБИНУ (содержательность) информации, предоставляемой ему и её нравственную ответственность. В противном случае может произойти то, что произошло с советской прессой в период перестройки, когда, с одной стороны, по мере снятия государственного контроля фактической информации становилось все больше и больше, а с другой, информация эта становилась все более МЕЛКОЙ, малоосмысленной, со все хуже просматривающейся и невнятной нравственной позицией, что, как следствие, приводило и к возрастающему безразличию читателей и к тому, что сама информация, несмотря даже на фактическую достоверность, все более становилась предметом спекуляции, предметом скрытой и часто нечистой игры различных политических сил.