Статьи разных лет

Примерно в то же время известный филолог, акад. О.Н. Трубачев в интервью, посвященном готовившейся тогда «Русской Энциклопедии» (Русской, не российской, — как специально подчеркивалось), уточнял, так сказать, филологически: «Слово „российский“ имеет преимущественно административно-территориальное и в меньше степени этническое, этнокультурное значение и употребление». Акад. Трубачев говорил — в самом начале 90-х годов: «Наблюдения показывают, что, стоило советскому феномену высвободиться из-под атрибутики „советский, советская, советское“, как именно на это время пришелся любопытнейший и вряд ли стихийный всплеск атрибутики „российской“.

Возникает подозрение, что как тогда „советское“, так теперь „российское“ отлично используется для растворения в них русского…» И горько замечал: «Невеселые размышления приходят, когда видишь не одну только порчу языкового вкуса, но и дезориентацию национального самосознания: когда уже и сам русский себя готов назвать „россиянином“» («Домострой», 27.10.1992; раздел «Вече»).

Вопрос национальности — «вопрос непростой», по определению современного российского журналиста. Он сетует осенью 1997 года: «Слегка уже, право, досадно, что и сегодня приходится разъяснять, как некую новость, вещи, совершенно ясные в старой России /?!/ и современных демократических странах.

Национальная принадлежность была, и есть вопрос самоотожествления. Ни в паспорт, ни в какие-либо другие документы она, как язык и вероисповедание, не должна вноситься, будучи частным делом каждого» (РМ, № 4186).

Как известно, в новейших российских паспортах графы о национальности (пресловутый «пятый пункт», всегда бывший камнем преткновения для многих из нынешних «россиян») больше не существует. И если говорить о собственно русских, таковыми их поминают (недобрым словом), разве что когда в очередной раз обличают, безразлично, русский ли фашизм, или «русский коммунизм».