Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии

Зато на другие, вышеперечисленные, удовольствия денег вполне хватает. Они в той или иной степени доступны, а главное, в отличие от рутины семейной жизни, престижны. Получается, что «надбавка за молодость» — это своего рода целевые средства, щедро выделяемые молодым на самоуничтожение. Да, логика в материальном поощрении молодых действительно есть. Только не та, которой морочат голову обывателю. Старику зачем платить больше? Он и так скоро помрет. А подбросишь деньжат — потратит их не на героин, а на лекарства, которые, наоборот, могут его жизнь продлить. Материально стимулировать средний возраст тоже не имеет смысла. Еще чего доброго детей начнут рожать одного за другим. Так что, если продолжать пользоваться современной лексикой, помощь оказывается адресно и, судя по статистике заметно возросшей молодежной смертности, весьма «эффективно».

Вот и делайте вывод, какая роль отводится глобалистами современной молодежи. На первый взгляд кумир, а по существу — жертва. Веселящаяся, самодовольная, упивающаяся свободой, в наушниках и с банками пива, она мчится наперегонки к жертвеннику. Мы с вами — свидетели небывалого по своей массовости жертвоприношения, молодежного холокоста (в переводе с греческого — «всесожжение»). А все, как сомнамбулы, повторяем за лукавыми гипнотизерами: «Молодым, им же больше нужно… Пусть поживут в свое удовольствие!»

На ум приходит аналогия с ритуалами древних ацтеков. Они вели так называемые «войны цветов» («las guerras floridas»), основной целью которых был захват пленных для принесения их в жертву. Пленники — «цветы» содержались в очень хороших условиях. Цветы, они ведь нежные и требуют особой заботы, особого ухода. Порой им оказывали поистине царские почести, поили — кормили отборными яствами, к юношам приводили прекрасных девушек — короче, давали пожить в свое удовольствие. Но в означенный день и час пленники поднимались по ступеням на пирамиду, чтобы украсить собой алтари индейских идолов. Там, наверху, жрец рассекал им грудь обсидиановым ножом и вырывал еще живое, трепещущее сердце, похожее на алый мак…

Как знать, может быть, не случайно первое поколение молодежи, подвергшееся в конце 60–х глобалистским экспериментам по «сдвигу культурной парадигмы», было поэтично названо «дети цветов»? Нет ли здесь исторических аллюзий? Во всяком случае, проектанты «прекрасного нового мира» испытывали повышенный интерес к язычеству, в том числе и к древним языческим культам.

Правда, те, ацтекские «цветы» сознавали, что их приносят в жертву. А эти не сознают или не хотят сознавать. И думают, что все классно.

Под дудочку крысолова

Но как же удалось настолько оболванить молодежь, чтобы она, утратив инстинкт самосохранения, добровольно шла на убой? Спускаясь в ров погибели, юноши и девушки уверены, что восходят к светлому будущему. Это же какое-то очень глубинное поражение, которое невозможно объяснить только хитрыми уловками манипуляторов. Уловок, конечно, множество, но они — лишь средство, инструменты для успешного проведения операции. А операция проведена самая что ни на есть серьезная: из молодости удалось изъять ее основной смыслообразующий стержень. Он, этот стержень, есть у каждого возраста. Скажем, у старости — мудрость. А что же главное для молодости? Чем отличается молодежь от взрослых, пусть и молодых? Ведь не красотой же и здоровьем, которые сегодня, благодаря достижениям медицины, можно сохранять достаточно долго. (А можно, наоборот, быстро испортить, следуя модному молодежному стилю жизни.)

Молодость — это порыв, устремленность в будущее, свободный полет. Уже не дети, но еще не родители. Их еще не вынуждает приземлиться груз взрослой ответственности. Есть это у нынешней молодежи? — Есть, и даже в большей степени, чем у предыдущих поколений, поскольку она не спешит расстаться с вольной жизнью.

Святые отцы давно предупреждали, что именно в юности в душе разгораются страсти. Этого сейчас тоже с избытком. И амбициозность, свойственная молодости, в последние десятилетия усиленно разогревается, и эгоизм. Чего же все-таки нет? Что изъято из самого нутра, из самой сердцевины юности?

Изъято как раз то, что облагораживает страсти, — романтизм, идеализм, возвышенный образ мыслей. А без этой идеальной вертикали онтологически присущие юности мечты «о доблести, о подвигах, о славе» вырождаются в какой-то нелепый кураж, разгул плотских страстей. Доблесть — нахамить, «нажраться и отрубиться», «забить (в смысле, наплевать) на все», уметь выигрывать в азартные игры, быть расчетливым, ловкачом, использовать людей в своих интересах. Подвиги, в основном, в постели. Ну и порой в прыжке с парашютом, полете на дельтаплане. Конечно, на дискотеке тоже, если всю ночь — поди попробуй столько часов на ногах, да еще в бешеном ритме!