Статьи. Журнальная полемика

Стр. 167…в тех застывших и обособившихся его эманациях… — Имеется в виду государственный аппарат надзора и подавления в области идеологии (политическая полиция, цензура и т. п.). Эманация (лат. emanatio — истечение) — в древнеримской идеалистической философии объяснение происхождения мира путем мистического истечения творческой энергии божества.

НАШИ БУРИ И НЕПОГОДЫ

Впервые: ОЗ, 1870, № 2, отд. «Современное обозрение», стр. 394–413 (вып. в свет—18 февр.). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 525–532.

По жанру статья граничит с сатирическим очерком. Социально-психологические характеристики здесь персонифицированы в образах автора — известного литератора, его жены, тетушки, его приятеля Феди Горошкова. Центральный образ рассказчика представляет широкое обобщение психологии русского интеллигента пореформенного времени, а отдельные факты его биографии, взятые из жизни самого Салтыкова (характеристика «архива» писателя, рассказ о неудавшейся попытке создания «своего» журнала и др.), сообщают повествованию тот доверительно-интимный тон, атмосферу острой личной заинтересованности в общественных делах, которая так характерна для салтыковского стиля.

В том же номере «Отечественных записок», где помещена статья «Наши бури и непогоды», напечатана глава V первой части поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» («Помещик»), которая заканчивается словами:

Порвалась цепь великая,

Порвалась, — расскочилася —Одним концом по барину,

Другим по мужику.

Каким образом «ударила» эта цепь по интеллигенции, показал Салтыков во многих статьях и очерках, начиная со второй половины 60-х годов, в особенности в таких больших циклах, как «Дневник провинциала в Петербурге», «За рубежом», «Благонамеренные речи», «Письма к тетеньке», «Современная идиллия». Этой теме целиком посвящена статья «Наши бури и непогоды». Непосредственным поводом к ней явился ряд грубопровокационных выступлений «Московских ведомостей» против революционной молодежи и либерально-демократической печати в связи с подготовкой «нечаевского процесса» (см. стр. 516–517). Салтыков передает то состояние страха, которое охватило русское общество при первых известиях об арестах, чувство полной беззащитности ни в чем не повинного человека перед неограниченной властью произвола и сыска, олицетворенного в целой плеяде охранителей: от околоточного надзирателя до редактора «Московских ведомостей». Первые разрозненные сведения об арестах членов организации «Народная расправа», о связях Нечаева с Бакуниным, об обстоятельствах убийства студента Иванова (см. стр. 519–527) стали появляться в печати в декабре 1869 — январе 1870 г. «Московские ведомости» регулярно отводили таким сообщениям пространное место и сопровождали их комментариями вроде следующих: «Спрашивается, может ли общество оставаться нейтральным относительно этих революционеров? <…> Нет, это отъявленные враги своего отечества, это друзья и пособники его врагов, это их создания и орудия» (1870, № 4 от 6 января). Или: «Пусть гибнут мальчишки, пойманные на удочку нигилизма, — вожди и глашатаи нигилизма потирают себе руки» (1870, № 5 от 8 января). Идеализируя все устои современной русской жизни, от земского мира до общественной инертности массы населения, «Московские ведомости» заявляли: «У нас еще не дошло дело до столкновения мнений ни в науке, ни в политической жизни, по той простой причине, что у нас пока не имеется ни того, ни другого» (1870, № 14 от 18 января). По-видимому, это утверждение катковской газеты парирует Салтыков, когда с горькой иронией отмечает, «что, не пользуясь в действительности политическим существованием, мы то и дело терпим политические бури». Салтыков глубоко исследует самый процесс влияния этих обстоятельств на сознание и поведение интеллигента, который проходит три стадии эволюции: самоуглубление, самоиспытание и самообыскание. Такая триединая формула отчасти предвосхищает известные ступени морального падения либерала, которые сатирик покажет позднее: «по возможности», «хоть что-нибудь», «применительно к подлости» («Либерал», 1885).