Ставка на мертвого жокея

- Спокойной ночи, Джимми. - Барбер нагнулся, обращаясь к озадаченному Ричардсону, который сидел в машине и следил за их беседой. - Большой привет Морин.

- Слушай, Ллойд, - сказал Ричардсон, собираясь выйти из машины, - а почему бы нам не выпить? Морин ждет меня домой не раньше чем через час. И я подумал, может, пройдемся по нашим старым местам и...

- Извини, - сказал Барбер, которому больше всего на свете хотелось побыть одному. - У меня свидание. Как-нибудь в другой раз.

Смит повернулся и задумчиво посмотрел на Ричардсона.

- У вашего друга всегда свидания. Парень пользуется успехом. Я и сам не против выпить, мистер Ричардсон. Вы окажете мне честь, если присоединитесь ко мне.

- Ну что ж, - неуверенно произнес Ричардсон. - Я живу в стороне ратуши и...

- Это мне по пути, - приветливо улыбаясь, ответил Смит.

Ричардсон опять уселся на своем сиденье. Смит тоже хотел было сесть в машину. Но остановился и поднял глаза на Барбера.

- Кажется, я ошибся в вас, Ллойд? - презрительно сказал он.

- Да, - ответил Барбер. - Я старею. И не хочу слишком долго заниматься этим делом.

Смит хихикнул и сел в машину. Они не попрощались за руку. Он захлопнул дверцу, и Барбер следил глазами, как машина рванула от тротуара - так, что таксист, ехавший сзади, едва успел налечь на тормоза, чтобы избежать столкновения.

Барбер смотрел, как большая черная машина понеслась по улице, освещенной неприятным бело-голубым светом. Потом вернулся в отель, поднялся к себе в номер и лег на кровать, потому что после скачек всегда чувствовал себя разбитым.

Час спустя он встал. Ополоснул лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться, но даже после этого чувствовал апатию и пустоту. Он не был голоден и не хотел пить. И продолжал думать о мертвом жокее в испачканной землей шелковой блузе. Ему никого не хотелось видеть. Он надел пальто и вышел, возненавидев свою комнату в тот момент, когда закрыл за собою дверь.

Он медленно брел к площади Этуаль. Была сырая ночь, и с реки плыл туман, и улицы были почти безлюдны, потому что все сидели по домам и ужинали. Он не смотрел ни на одну из освещенных витрин, потому что долго еще не собирался ничего покупать. Он прошел мимо нескольких кинотеатров с неоновыми вывесками в плывущем тумане. В фильме, думал он, сейчас герой летел бы в Африку. Он будет не раз на грани провала в Египте, но избежит ловушку в пустыне и вовремя прикончит нескольких темнокожих на взлетной полосе. И, конечно же, над Средиземным морем у него забарахлит мотор, волны будут доставать до крыльев, и самолет в конце концов затонет, но сам он не особенно пострадает, разве что отделается фотогеничным шрамом на лбу. И, конечно же, он успеет выловить ящик. А еще окажется, что он либо служащий министерства финансов, либо агент британской разведки, и он никогда не усомнился бы в своей удаче, и у него никогда не сдали бы нервы, и в финале картины у него не останется в кармане каких-то несколько тысяч франков. Если же это высокохудожественный фильм, то над холмами стелился бы густой туман, и самолет стал бы кружить и кружить, безнадежно заблудившись, пока у него, наконец, не иссякнет горючее и герой не рухнет на землю среди горящих обломков. Однако при всех своих увечьях, едва держась на ногах, он попытается спасти ящик, но не сможет сдвинуть с места, и в конце концов пламя заставит его отступить, и он прильнет к дереву, и с почерневшим от дыма лицом разразится безумным смехом, наблюдая, как горят самолет и деньги, чтобы показать всю тщетность человеческих желаний и алчности.

Барбер мрачно улыбался, стоя перед огромными афишами кинотеатра и прокручивая сценарии. "В кино это получается гораздо лучше, - думал он. Там приключения переживают герои приключений".

Он свернул с Елисейских полей и медленно пошел без определенной цели, пытаясь решить, поесть ли ему или сначала выпить. Почти автоматически он подошел к "Плаза-Атене". За те две недели, пока Смит его обхаживал, они встречались тут, в Английском баре, почти что каждый вечер.

Барбер вошел в отель и спустился в Английский бар. И тут увидел Смита и Ричардсона, которые сидели в углу зала.

Барбер улыбнулся. "Ну, Берти-бой, а ты времени даром не теряешь", подумал он. Подойдя к стойке, он заказал себе виски.

- Пятьдесят боевых вылетов, - донеслись до его слуха слова Ричардсона. У Джимми был громкий голос, который гулко разносился повсюду. - Африка, Сицилия, Италия, Юго...

В этот момент Смит увидел Барбера. Он холодно кивнул ему, без всякого намека на приглашение. Ричардсон повернулся в своем кресле и смущенно улыбнулся Барберу, покраснев, как человек, которого застали с девушкой друга.