Ставка на смерть

— Выдвиньте лестницу во всю длину, — сказал Конгрив. — Резко ее разверните. Только аккуратней, чтобы случайно не задеть верхушку парашютной вышки, когда будете ее поворачивать.

— Что ты сейчас сказал? — выпалил Мариуччи, прищурившись и глядя сначала на инспектора, потом на лестницу.

— Будьте осторожны, когда начнете устанавливать лестницу.

— Да. Я понял твою мысль насчет лестницы. Конечно же, мы должны быть очень, очень осторожны, когда будем ее передвигать. Мы же не хотим задеть башню.

— Конечно, нет. Китаец может упасть, если вы вдруг ее заденете.

— Случайно.

— Именно.

— И может получить серьезные травмы. Даже погибнуть.

— Скорее всего последнее.

— Извините, инспектор Конгрив, я на минутку. Пойду перекинусь парой слов в сторонке с начальником пожарной команды. Его зовут Беллу. Мы с ним старые приятели. По-моему, за всеми спорами никто не вспомнил о том, что его нужно обязательно предупредить о той угрозе, которую человек на вышке представляет для нашей национальной безопасности. По-моему, мне следует это сделать, ты со мной согласен?

— Конечно, конечно.

Через десять минут капитан вернулся.

— Он это сделает.

— Молодец.

— Я ему все объяснил. Он настоящий американец. Ладно, началось. Давай посмотрим.

Платформа на крыше пожарной машины начала поворачиваться, и лестница, выдвинутая до конца, начала двигаться к вышке по широкой оси.

— Думаешь, получится? — прошептал Мариуччи.

— Думаю, да. Иначе я не стал бы предлагать.

— Почему у тебя тогда такой обеспокоенный вид?

— Честно признаюсь, я не подумал о том, что тебе придется вовлекать в это дело твоего друга Беллу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Неприятные для него последствия. Закон о неумышленных деяниях. Вероятнее всего, будет расследование по факту «несчастного случая», который вот-вот случится. Беллу могут вызвать на допрос.

— Допрос? Да у него сейчас более серьезные заботы, инспектор! Там, на этой вышке, террорист. Вышка падает, и он вместе с ней. Настоящее правосудие, прямо как в стихах, да?

— Наверное.

— Послушайте, инспектор. Один только пожарный департамент Нью-Йорка в отвратительный сентябрьский денек потерял 343 человека. Мы все хотели бы забыть этот день, как страшный сон. Но мы не можем этого сделать. Теперь мы все участвуем в антитеррористической борьбе. Все до последнего человека.

— Он поступает правильно. И ты тоже. Но я бы хотел, чтобы ни тебя, ни его не выгнали с работы.

— Если из-за этого я потеряю работу — смотри, она приближается — если из-за этого я потеряю свою работу, инспектор, я…

— Что ты?

— Гарантирую, что я уйду из полицейского управления Нью-Йорка так же, как туда пришел.

— И как же это?

— Горя энтузиазмом.

— Боже мой, смотрите! — закричал кто-то. Среди всеобщего смятения несколько любопытных смогли обойти полицейские посты и пролезть под желтую ленту, ограждавшую место происшествия. В основном это были тинейджеры и маленькие дети, но было и несколько взрослых.

Над маленькой толпой поднялся визг, когда стало ясно, что сейчас произойдет. Тяжелая алюминиевая лестница со стальным каркасом двигалась очень быстро. Конгрив подумал, что она может подчистую снести верхушку проржавевшей вышки. Но этого не произошло. Лестница ударилась о башню с громким металлическим звоном, от которого содрогнулись все перекладины, и встала намертво. А китаец все еще был наверху.

Ничего не подозревавшая толпа внизу выражала бурную радость.

Когда лестница отошла в противоположную от вышки сторону, толпа вздохнула с облегчением. Но через секунду крик поднялся снова, когда люди увидели, что лестница снова движется по направлению к башне. И на этот раз она разогналась действительно сильно.

— Видишь, что я имею в виду, когда говорю о своих парнях? — сказал Мариуччи. — Нью-Йорк ничего не прощает и не забывает.

Эмброуз не мог выдавить из себя ни слова в ответ. Его просто пригвоздила к месту сцена яростной борьбы китайца со смертью на вершине вышки.

40

— Я кое-что забыл, — сказал Сток, пытаясь отдышаться. Они уже целый час карабкались по глубокому снегу. Солнце только что взошло. Ветки высоких стройных сосен прогибались под недавно выпавшим снегом, который уже начал таять. День обещал быть прекрасным. Но настроения у Стока не прибавилось. Мороз все еще был крепкий, а порывы ветра — очень холодные. Он взглянул на Джет и попытался выдавить из себя улыбку.

— Извини, Джет, но нам придется вернуться в чертов отель.

— Поверить не могу, — сказала Джет, сняла очки и швырнула их в снег.

— Нет, это я не могу поверить! — сказал Сток. — Я спас твою задницу, а…

— Ты меня спас? Это я вырубила Виктора, когда…

— Нет, я имею в виду другой раз… ну тогда… на яхте у Шатци. Из этой клетки.

— Господи, Сток. Ты, наверное, шутишь, — сказала Джет, немного спокойнее, оттирая снег с лица и отряхивая ботинки. — Ты кое-что забыл?

— Чертов журнал регистрации постояльцев.

— Журнал регистрации постояльцев? Черт! Поверить не могу!

— Знаю, знаю. Все равно, что оставить подписанное признание на месте совершения убийства. Очень глупо с моей стороны!

— Не с твоей, а с моей! Как я могла об этом забыть?

— Ты меня не винишь?