Ставка на совесть

Несколькими минутами позже они уже плыли по реке. Весело тарахтел мотор, пенясь, журчала вода, от лодки двумя косыми валиками откатывались волны и, спеша к берегам, по пути полоскали застывшие в воде отражения ив. Владимир подставил лицо потоку воздуха и, как первооткрыватель, всматривался в наплывавшую на лодку полированную гладь реки, на густые, пронизанные птичьим щебетом прибрежные заросли, на белые обрывки облаков, словно оброненных с неба в воду.

X. ВОСКРЕСНЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ

1

В следующее воскресенье в лагерь приехали шефы, и состоялся концерт художественной самодеятельности.

После концерта Владимир сказал Лиде, что надо посмотреть, как у солдат организовано купание. Хотя на пляже был специально выделенный наряд, он испытывал беспокойство.

— Раз надо — иди, — ответила Лида не очень одобрительно: ей хотелось, чтобы муж побыл дома.

— Пойдем вместе. Поплаваем…

— Схожу домой — там видно будет.

В этот жаркий день все живое притягивалось рекой. Даже старые ивы, росшие на откосе над неширокой полоской песчаного пляжа, казалось, наклоном стволов и обвисших, словно в изнеможении, ветвей тянулись к воде. На вкопанной под ивами скамье сидел лейтенант с красной повязкой на руке — дежурный по купальне — и неотрывно смотрел на реку.

Хабаров подошел к дежурному, присел рядом и снял фуражку. Лейтенант взглянул на его потный лоб и сказал:

— Почему бы вам не искупаться, товарищ майор? Не беспокойтесь, мы — он кивнул на своих помощников — глаз с них не опускаем.

«Действительно, почему бы?..» — подумал Хабаров. Он разделся и прошел по мостку к вышке для прыжков.

— С нами, товарищ майор? — спросил один из солдат и описал рукой крутую кривую вниз.

— Куда ж мне без вас, — улыбнулся Владимир и подзадорил купающихся: — А ну, кто покажет класс? Только животами не плюхайтесь — рыбу поглушите.

Несколько человек, смеясь, взбежали на самую верхнюю площадку вышки и друг за дружкой, кто головой вниз, кто «солдатиком», ринулись в воду. Владимир поднялся следом и прыгнул «ласточкой». Вынырнув, пригладил волосы, поплавал немного с солдатами, потом пересек границу купальни и не спеша поплыл по середине реки вверх по течению. Он любил далекие заплывы.

Когда солдатский пляж скрылся за прибрежными кустами, Владимир перевернулся на спину и сразу погрузился в тишину. Исчезло все: река, зеленые берега, вдали гомонящий пляж. Было только небо. Бледно-синее августовское небо, перечеркнутое прозрачным танковым следом перистых облаков. Слегка давило в уши, казалось, что тело обретает невесомость. Мысль работала вяло. Появилось ощущение, будто он и впрямь один на свете. Словно преодолел какой-то звуковой барьер и оказался под огромным голубым стеклянным куполом. Один живой в неживом пространстве. Вдруг в его воображении возникло демонически усмехающееся лицо Изварина. Владимир рывком оторвал голову от воды. Глаза резануло солнцем, в уши ворвались людской гомон и плеск воды. И Владимир скорее почувствовал, чем осознал, что, несмотря на подступающую к нему временами жажду отдохнуть в праздности, забыв про все, для него нет ничего дороже его жизни с ее ненормированным нервным трудом, постоянным беспокойством и заботами и нечастыми радостными; что он обречен на эту жизнь, ибо он — как далеко в море забравшийся пловец, которому волей-неволей надо плыть и не расслаблять волю мыслями о береге.

Владимир ощутил новый прилив душевных сил и энергичным кролем поплыл назад. Ему хотелось, чтобы на берегу его встретила Лида с детьми.

«Семейный» пляж был выше солдатской купальни, на пологой, покрытой мелким песком излучине прибрежья. Владимир направился туда и вдруг среди загорающих увидел Марину. Она лежала на байковом одеяле, опершись на локоть и спрятав глаза под темными очками, — лениво-спокойная, вся отдавшаяся наслаждению воздухом и солнцем. Рядом сидел ее муж.

У Владимира заколотилось в груди. Он подплыл к солдатской купальне, вышел на берег, оделся и пошел на «семейный» пляж. «В конце концов, что здесь такого: мы просто старые знакомые», — ободрил себя Владимир.

Пляж был невелик, появиться на нем незамеченным было трудно, и Владимир, не обнаружив своего семейства, подошел к Торгонский. Чтобы не выдать волнения, он чересчур спокойно, даже суховато поздоровался.

Марина быстро приподнялась и сказала мужу:

— Стась, знакомься. Это Владимир Александрович Хабаров. Мы с ним встретились в госпитале. Помнишь, я тебе говорила?

— Да мы знакомы. Однополчане, так сказать, — добродушно, веселым голосом сказал Торгонский, протянул Хабарову руку и добавил: — Милости просим, располагайтесь рядом с нами.

— Почему вы один? — поинтересовалась Марина.

— Сам не знаю. Жена обещала прийти, но после концерта решила, видимо, заняться домашними делами.

— Вы были на концерте? Ну и как? — с любопытством спросила Марина.

За Владимира ответил Торгонский: