Ставка на совесть

— Хорошая идея! — одобрил Петелин.

Хабаров поддержал его и сказал Самарцеву:

— Перед тобой, Петр Гаврилыч, как перед партийным секретарем, один лозунг: «Коммунисты, вперед!»

— Ясно! — Самарцев тряхнул кудрями. Чувствовалось, ему не терпелось взяться за дело.

— Кстати, у нас кто-нибудь готовится в партию? — поинтересовался Хабаров.

— А как же! — Самарцев вскинул голову и по пальцам перечислил: — Лейтенант Степанов, сержант Бригинец, рядовой Алабин.

— Надо бы принять их до учения. Как было на фронте? Перед боем лучших бойцов — в партию.

— Мы так и думаем, — сказал Петелин и попросил Хабарова выступить на партийном собрании с докладом.

Надвигались сумерки. Роща за палатками превратилась в плотную темную массу, из нее в небо восходила густая синева ночи. В комнате включили свет — яркую, без абажура лампочку на 150 ватт. Вокруг нее замельтешили комары и мотыльки.

Противник того, чтобы офицеры засиживались в подразделениях допоздна, Хабаров на этот раз изменил своему правилу (впрочем, он не однажды изменял ему): наступил период, как при подготовке к бою. И офицеры, разные по служебному положению и по характеру, придвинулись друг к другу, решая, как лучше подготовить батальон к тактическому учению.

3

На вторые сутки учения полк Шляхтина, прорвав оборону «противника», в глубине столкнулся с его резервами. Силы были неравны, и полк остановился. «Противник» попытался с ходу смять его, но встретил организованное сопротивление и отошел, готовясь, как видно, к новой контратаке.

На «фронте» наступило затишье. Шляхтин вызвал к себе командиров батальонов, чтобы отдать распоряжения о дальнейших действиях. От каждого потребовал краткого доклада о состоянии батальона и точном месте его расположения. Сверив с картой рубежи, занятые батальонами, Шляхтин сказал, что полк переходит к обороне. Боевые задачи подразделениям Шляхтин изложил четко, без лишних слов, а кончив, быстро взглянул на часы. Чувствовалось: командир дорожит временем и долго задерживать офицеров не собирается. Но перед тем как отпустить их, он озабоченно, без начальственной строгости проговорил:

— Не подкачаем с оборонительным боем — и хорошая оценка, считайте, тут, — он вытянул ладонь и сжал пальцы. Потом обернулся к замполиту: — У вас есть что-нибудь? По вашей линии. Какие там последние новости?

Подполковник Неустроев виновато сказал, что он ничего не знает, так как клубная машина плутает неведомо где. Шляхтин вспыхнул:

— Не хватало, чтоб на разборе несчастным клубом полку в глаза тыкали!

Командир был не совсем справедлив — замполит перед выходом на учения докладывал ему о неудовлетворительном состоянии клубной машины, однако Шляхтин отмахнулся: «Отстань ты со своим клубом… Мы что, концерты едем давать?»

Шляхтин отпустил несколько обидных фраз в адрес начальника клуба и только собрался сказать офицерам: «Все. По местам!» — как прибежал пропагандист полка с пачкой газет под мышкой и на ходу восторженно огласил:

— Товарищи, потрясающая новость: спутник запустили!

Газеты мигом расхватали. В глаза всем бросилось набранное большими буквами:

«Крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры!», «В Советском Союзе создан первый в мире искусственный спутник Земли».

— Читай вслух, — кивнул Шляхтин пропагандисту, и тот стал читать Сообщение ТАСС.

— Добро! — Так, словно он знал о готовившемся запуске и теперь с удовлетворением отмечал его осуществление, произнес Шляхтин и кольнул Неустроева: — А вы с клубной машиной не справитесь!

Неустроев покраснел.

Первой реакцией на новость были несвязные возгласы изумления. Лишь Неустроев, обычно инертный, произнес:

— Вы понимаете, что это значит? Через месяц мы будем праздновать сорокалетие Советской власти. Всего сорок лет! А разруха, а войны, недоедания… Все в эти сорок… Капитализму же — сотни лет. Века! А первый спутник мы запустили. Мы!

— Так, так, Андрей Егорович, именно, — почти растроганно поддакнул Шляхтин.

— Разрешите, товарищ полковник, — обратился к нему Неустроев, — к личному составу сейчас. Нужно довести до всех, разъяснить…

Шляхтин кивнул:

— Давайте. Только вот что: спутник спутником, момент исторический, да про боевую задачу не забудьте. «Противник»-то вот он, готовится.

— Наоборот, это должно мобилизовать… — заверил Неустроев.

Шляхтин поморщился, словно по стеклу провели железом — не любил он высокопарных слов, — но промолчал.

От командного пункта полка до батальона было около двух километров. Хабаров проехал это расстояние в сосредоточенном молчании. Хотелось подумать, помечтать…

Когда он вернулся в батальон, здесь о спутнике уже знали. «Распространилось прямо с космической скоростью», — подивился Хабаров и спросил, где Петелин.

— На переднем крае, — ответил, оторвавшись от карты, начальник штаба. — Как узнал — сразу в народ.

— А вы что не радуетесь? — с усмешкой спросил Хабаров.

Начальник штаба, немолодой, старательный в работе майор, вздохнул: