Уиндем Джон

Ставка на веру

Джон УИНДЕМ

Ставка на веру

- Черт меня побери,-мысленно проклинал себя Генри Бейдер, когда его спрессовали почти в лепешку, благодаря чему вагонная дверь, хоть и с трудом, но все же закрылась,-черт меня побери, если я еще когда-нибудь полезу в этакую давку...

Подобного рода клятвы он, правда, давал уже не в первый раз, и, хотя в данную минуту был полон решимости сдержать свое обещание, не было решительно никакой гарантии, что завтра же оно не будет нарушено. Обычно Генри избегал появляться в Сити в часы пик, но сегодня :дела задержали его, и пришлось выбирать одно из двух зол: либо разозлить жену еще большим опозданием, либо позволить увлечь себя людскому потоку, вливавшемуся в туннель метро на Банк-стейшн.

На станции Святого Павла никто не вышел, а давка усилилась, и это значило, что еще кому-то все-таки удалось втиснуться в вагон. Створки дверей натужно сдвинулись, потом разошлись-видимо, чьи-то руки, ноги или спины остались снаружи - и затем окончательно захлопнулись. Поезд со скрипом сдвинулся с места. Девушка в зеленом плаще, вдавленная в правый бок Генри, пискнула своей подружке в синем:

- Как ты думаешь: слышно, как трещат наши ребра?

В ее вопросе звучала даже не жалоба, а скорее философское раздумье.

На Чансери-лейн тоже никто не вышел. Теснота, тычки локтей и колен стали еще сильнее: снова свершилось чудо-в вагон было запрессовано еще несколько пассажиров. Поезд медленно набирал скорость. Несколько секунд привычного гулкого грохота, затем резкая остановка и темнота - погас свет.

Генри даже и выругаться не успел, как поезд пошел снова. Тут неожиданно оказалось, что с боков его больше никто не подпирает-он чуть не упал. Протянув вперед руку, он ухватился за что-то мягкое. Но в этот миг лампы вспыхнули снова и выяснилось, что этим неизвестным мягким предметом была девушка в зеленом плаще.

-Да как вы смеете...-начала она, но ее голос тут же прервался, рот так и остался открытым, глаза вытаращились.

У Генри глаза тоже полезли на лоб: в вагоне, который еще минуту назад был до предела набит плотно утрамбованной человеческой массой, теперь., кроме Генри и зеленой девушки, находились всего три человека. Один из них был мужчина почтенных лет, уткнувшийся в свою газету с таким видом, словно он, наконец, достиг того, о чем мечтал всю жизнь. Напротив него сидела моложавая дама, погруженная в глубокую задумчивость. В самом конце вагона мирно спал какой-то парень.

- Ишь ты! - воскликнула девушка. - Милли-то смылась! Ну и задам же я ей завтра. Знает, что мне тоже вылезать в Холборне, так нет-сама сошла, а мне ни гу-гу.-Она запнулась.-Ведь это был Холборн?

Генри обалдело оглядывался по сторонам. Девушка схватила его за руку.

- Ведь это был Холборн? - повторила она с надеждой в голосе...

Мысли Генри витали в неведомых далях:

- Э-э-э, какой-такой Холборн?

-Ну та остановка, где все сошли. Тут ведь кроме как Холборну быть нечему, правда?

- Я... э-э-э... плохо знаю эту линию,- выдавил он.

- Но я-то знаю ее, как свои пять пальцев. Холборн это был, это уж точно.-Она явно старалась убедить себя в этом.

Генри снова оглядел раскачивающийся на ходу вагон и длинные ряды свисающих с поручней ременных петель.

- Я... э-э-э... не заметил никакой станции, - пробормотал он.

- Да ведь была же она! Где же, по-вашему, они все сошли?

- В самом деле, - ответил он, - где же еще?

Помолчали. Поезд, подрагивая на стыках и раскачиваясь, набирал скорость.

- Следующая остановка Тоттенхем-Корт-Роуд,-заявила девушка. Но особой уверенности в ее тоне не чувствовалось.

Поезд продолжал грохотать. Она пристально всматривалась в пустую темноту окна.

- Послушайте, - предложил Генри,- давайте-ка расспросим других пассажиров. Может быть, они что-нибудь знают.

Генри и следовавшая за ним по пятам девушка подошли к даме. Дама была одета в великолепно скроенный костюм и меховую накидку. Коротенькая вуалетка спускалась с полей круглой шапочки, кокетливо сидевшей на черных кудрях. Туфельки и совершенно прозрачные чулки были подчеркнуто отличного качества. Затянутые в длинные перчатки руки покоились на черной кожаной сумочке, лежавшей на коленях. На лице застыло отсутствующее выражение: видимо, она целиком погрузилась в свои мечты.

- Извините,-обратился к ней Генри,-не скажете ли вы, как называлась та станция, на которой все вышли?