Стеклянное сердце

В королевской школе в основном учились дети знатных особ, либо дети разбогатевших помещиков. В целом, школа не препятствовала такому незначительному смешению. Школа для крестьянских детей располагалась на другом конце Авергарда, и Эмеральд мечтала учиться в ней. Там было намного проще, а главное, дети там учились такие же, как она. Да или даже могла бы с удовольствием учиться, как большинство воспитанниц в монастыре. Только бы не ходить в центр Авергарда.

Но король Валиарии, Морвин, издал милостивый указ, по которому в королевскую школу брали по одной воспитаннице в год из монастыря Святой Анхелики. С утра и до позднего вечера они учились в школе, затем возвращались обратно в монастырь, успевая как раз к ужину и на вечерний молебен.

Эми была самой старшей в их группке девчонок, ей давно исполнилось шестнадцать, поэтому она всегда собирала их всех и брала на себя ответственность за младших. Воспитанниц принимали в школу с десяти лет, но в этому году их группка оказалась совсем небольшой - пятнадцатилетняя Опаль умерла от тяжелейшей болезни легких всего четыре месяца назад, а четырнадцатилетняя Эмбер лежала уже которую неделю в лазарете, мучаясь от кашля. Ей прогнозировали участь Опаль, и многие девушки отчаянно молились за ее здоровье наряду с Эми.

Так в школу они ходили всего лишь впятером. Самой младшей была белокурая крошка Руби. В школу она боялась идти, но из всех десятилеток выбор пал именно на нее. Со слезами на глазах девчушка приняла свою участь, но с каждым днем улыбчивое лицо ее становилось все более грустным и задумчивым. Королевская школа Морвина не славилась дружелюбием к гостям без роду, быстро ломала их, приноравливая к суровым реалиям жизни. Таким на самом деле был и монастырь, но все же маленьким детям, как Руби, было легче, монахини в основном не наказывали физически, жалея безродных и брошенных.

Затем по возрасту шли Агата, Джейд и Джаспи. Джаспи уже скоро стукнет четырнадцать, но девица росла до того худенькая и невзрачная, что ее часто принимали за одиннадцатилетку. Первое время она жаловалась, что учителя то и дело сверялись с бумагами, подозревая ее в умышленном обмане.

- Как будто кто-то захочет тут учиться по своему желанию, - бурчала она.

- Школа дает нам знания, которые в монастыре мы не смогли бы получить, - наставительно повторяла раз за разом Эмеральд, хоть в душе и не была с этим согласна в корне.

Но, как самая старшая старалась подавать положительный пример.

- Сомневаюсь, - качала головой Джаспи. - Что мне делать потом с этими знаниями? В монастыре я не хочу оставаться и преподавать. Там нужно иметь такой характер, как у монахини Аспры, иначе монастырь тебя съест.

- А я, наоборот, думаю, что как раз мы можем изменить все устои. Монастырю нужны новые учителя, и кто, если не мы, сможем понять всех девочек-воспитанниц? Я постараюсь быть добрым учителем.

- Ах, Эми, да Аспра тебя со свету сживет быстрее, чем ты вырастишь и получишь заветную бумагу, позволяющую преподавать. Как же я ее ненавижу!

- Джаспи!

Никто из их группы не вставал на защиту старой монахини. Все ее не любили и боялись. Но только за пределами монастыря они осмеливались вот так просто ее обсуждать. Внутри каменных стен девочки порой боялись даже дышать, чтобы черные вороньи глаза сухопарой старухи не метнулись в их сторону.

Порой Эмеральд не могла сопровождать всех девочек из школы, и тогда, по негласному молчанию, роль главной на себя брала Джаспи. В такие дни они все шли, вцепившись в сумки, по мощеной дороге до монастыря в угрюмом молчании, каждая думала о своем. И в то же время об одном и том же: каким издевательствам сейчас подвергается их несчастная сестра Эми.

Так уже повелось, что в классе Эмеральд выросло много задир из знатных семей. Ни ее покорное молчание, ни ее просьбы, ни тем более борьба не возымели нужного эффекта. Над бедной сиротой, к тому же не обладающей никакой магической силой, часто потешались одноклассники.

Сестры Беверлей зачастую обвиняли ее в воровстве, трепали и рвали холщовую сумку, обыскивая на предмет то пропавших драгоценностей, то духов, то чего-нибудь еще. Долговязый, вечно с ухмыляющимся лицом Олаф Варус ставил подножки или пачкал грязными ботинками подол серого монашеского платья, наступая на него с явным удовольствием. Именно из-за него Эми так часто приходилось штопать то подол, то оторванный воротничок. Олаф обладал магией земли, но владел ею так слабо и неумело, что при всех старался и не пытаться. Учился на ней исподтишка.

Так, с их легкой подачи над Эми издевались многие. Затишье порой не наступало даже во время уроков, потому что учителя не забывали о власти и магической силе, которой обладали отпрыски знатных особ.