Стеклянный меч

– Прости, если разочаровала, – выговариваю я и опускаю руку. Усталость и тревога взяли свое. Я чувствую, что покрыта грязью с головы до ног, и волосы спутаны.

– Я была слишком занята, чтобы смотреться в зеркало.

Кранс принимает мою шпильку, не поведя и бровью, и улыбается еще шире.

– А ты с огоньком, – бормочет он, и я замечаю, как его взгляд падает на мои руки.

Я подавляю желание показать ему, с каким количеством «огонька» он имеет дело, и впиваюсь ногтями в ладони.

Ощущение электричества по-прежнему здесь, оно напоминает о себе.

– Вы так и будете притворяться, что мы не окружены? – настаиваю я, жестом указывая на деревья, которые стоят со всех сторон. – У нас проблемы?

– Никаких проблем, – отвечает Кранс, поднимая руки в знак шутливой уступки.

Он снова свистит, на сей раз высоко и резко, как сокол на охоте. Хотя Кранс улыбается и изо всех сил пытается казаться спокойным, я замечаю в его глазах подозрение. Я ожидала, что он будет внимательно наблюдать за Кэлом, но оказывается, он не доверяет именно мне. Или не понимает, что со мной делать.

Шорох листьев возвещает появление товарищей Кранса, которые также одеты наполовину в лохмотья, наполовину в краденые предметы роскоши. Это своего рода форма: именно разношерстность делает их всех похожими друг на друга. Здесь две женщины и мужчина, у которого на руке старые часы. На вид все безоружны. Они приветствуют Фарли, улыбаются Шейду и не знают, как смотреть на Кэла и меня. Наверное, это к лучшему. Я не хочу терять еще друзей.

– Ну, Кролик, поглядим, угонишься ли ты за нами, – дразнит Кранс.

В ответ Шейд перепрыгивает к ближайшему дереву, болтая раненой ногой и улыбаясь. Но когда наши глаза встречаются, что-то меняется. В следующее мгновение он, перемещаясь с неуловимой быстротой, оказывается позади меня.

И шепчет:

– Не доверяй никому.

В туннелях сыро. Вогнутые стены покрыты мхом и корнями, но земля расчищена от камней и мусора. Видимо, это сделано на тот случай, если придется пустить подземку в Причальную гавань. Но здесь не слышно скрежета металла о металл, нет оглушительного стука генератора. Я чувствую только фонарик Кранса, часы на руке у второго мужчины и ровный поток транспорта на Портовой дороге в тридцать футах над нами. Самое неприятное – тяжелогрузы. Их приборы и проводка отдаются воем у меня в затылке. Я вздрагиваю, когда над головой проезжает такая штука. Невозможно сосчитать, сколько их проехало в сторону Гавани. Если бы они держались все вместе, я бы заподозрила, что это королевский конвой, сопровождающий Мэйвена, но машины едут как будто в случайном порядке. «Это нормально», – говорю я себе, успокаивая свои нервы, чтобы не вырубить фонарик и не погрузить нас во тьму.

Сподвижники Кранса шагают позади – это должно было бы меня встревожить, но мне все равно. Мои искры – в пределах досягаемости, и рядом со мной – Кэл, на тот случай, если кто-то примет неверное решение. Он грознее, чем я, – одна рука у него пылает танцующим алым огнем. Пламя отбрасывает мечущиеся тени, которые меняются и движутся, покрывая стенки туннеля черными и алыми завитками. «Когда-то это были его цвета. Но теперь он потерял их, как и все остальное».

Все, кроме меня.

Нет смысла перешептываться здесь, внизу. Звуки разносятся далеко, поэтому Кэл держит рот на замке. Но я по лицу могу догадаться, о чем он думает. Ему неуютно, он подавляет в себе инстинкты солдата, принца и Серебряного. Он здесь, идет следом за своими врагами в неведомое – и зачем? Чтобы помочь мне? Чтобы убить Мэйвена? Каковы бы ни были причины, однажды их перестанет хватать, чтобы двигаться дальше. Однажды Кэл решит, что больше не станет следовать за мной, и мне нужно быть к этому готовой. Я должна поставить предел своему сердцу – и понять, какую меру одиночества способна вынести. Но не сейчас. Его тепло еще рядом, и я невольно держусь поближе.

Этих туннелей нет на нашей карте – их вообще ни на какой нет – зато есть Портовая дорога, и я догадываюсь, что мы прямо под ней. Она ведет в самое сердце Гавани, через Щучьи ворота и огибает бухту, прежде чем направиться на север, к соленым болотам, Куранту и скованному льдом далекому пограничью. Самое главное, что Портовая дорога – это центр безопасности, административное ядро всего города. Там могут находиться документы, и адреса Ады и Волливера. Там может быть и третье имя – имя молодой девушки из трущоб Нового города.

«Кэмерон Коул», – вспоминаю я, хотя остальная информация о ней вылетела из головы. Я не смею достать список Джулиана, чтобы перепроверить. Только не сейчас, когда вокруг столько незнакомых людей. Чем меньше тех, кто знает о новокровках, тем лучше. Их имена – сами по себе смертный приговор, и я еще не забыла предостережений Шейда.