Стэн Ли. Создатель великой вселенной Marvel

Ли также чувствовал себя лучше, проводя время с семьей. В теплые дни он переносил свою печатную машинку в сад и устанавливал ее на каменном столике, чтобы печатать сценарии стоя. Джоан приобрела маленький круглый пластиковый бассейн, который семья использовала, когда летнее солнце нагревало воду. Ли шутил, что он мог «проплыть» весь бассейн в один заход. Позже в офисе Timely он будет шутить с коллегами: «В день я проплывал бассейн 100 раз»[109].

Ли неустанно делал деньги, чтобы поддерживать высокий статус семьи. Он с головой уходил в написание сценариев, редактуру и руководство художественным отделом. Хотя его часто посещали мечты о славе и он мог странно вести себя, внезапно запрыгивая на офисный стол, чтобы показать впечатленным художникам, как должна выглядеть та или иная сцена, Ли стал энергичным, вдохновляющим и мудрым главным редактором.

Чем больше сценариев он писал, тем больше его ценил Гудмен и тем выше были бонусы, которые он получал за работу. Его семья процветала. Талантливый и усердный, Ли быстро писал и наслаждался позицией босса, но ему все равно не удавалось перебороть депрессивные мысли и беспокойство о будущем. Ли называл то время «годы лимбо». Казалось, что он не мог сойти с колеи: «Я шел в офис, приходил домой и начинал писать, на выходных и вечерами. Между написанием историй я ужинал с Джоан, немного играл с малышкой Джоани, осматривал машины»[110]

. Деньги позволяли Ли жить в достатке, но чтобы семейный бюджет не истощался, ему приходилось работать без остановки.

Когда страна перешла от послевоенной эйфории к страху холодной войны, а эра Трумэна сменилась эпохой Айка, Ли смог достичь того, о чем мечтал любой американец, – у него была стабильная работа, крепкая семья и собственный дом. Но как и многие другие работяги, он считал, что работа не приносит ему радости. Хотя ему и нравилось работать один на один с персоналом Timely, ему приходилось терпеть постоянное напряжение в офисе.

Что еще важнее, его раздражало мнение, что создание комиксов не является «настоящей» работой. В результате Ли ставил под сомнение свое будущее в индустрии комиксов. Когда у него находилось время, он пытался писать на стороне, оставив многие работы без авторства, и ждал шанса уйти из бизнеса.

Ли не был уверен в том, что делать дальше.

Глава 5

Главный враг государства

Ли за своим письменным столом (около 1950 г.). Stan Lee Papers, Box 145, American Heritage Center, University of Wyoming

Книги комиксов горели!

По всей Америке на городских площадях, на парковках перед церквями и на школьных спортивных полях люди разжигали костры. Взрослые ополчились на комиксы и заставляли детей и подростков отказаться от чтения комиксов, которые те любили и с радостью покупали на карманные деньги. Сжигая комиксы, дым от которых поднимался в небо, родители и дети словно предупреждали издателей и акционеров в Нью-Йорке, что больше не собираются это терпеть!

«Преступные или сексуально извращенные идеи… атмосфера предательства, обмана и жестокости» – комиксы навязывали юным умам порочные мысли, по мнению инквизитора комиксов Фредерика Вертхэма, знаменитого психиатра и автора полемической книги «Соблазнение невинных»[111], изданной в 1945 году. Вертхэм начал свою кампанию в конце 1940-х, постоянно выступая против создателей комиксов и их творений в каждой сколько-нибудь популярной газете, на любой конференции или радиопрограмме. Он заявлял, что это позор для нации, опасный порок американской культуры, который нужно искоренить. Для него книги комиксов были проводниками зла, которые превосходили по воображаемой жестокости, числу убийств и размаху разрушений идеи самого Адольфа Гитлера.

Вертхэм видел прямую связь между проступками малолетних преступников и насилием, кровью и развратом, пропагандируемыми создателями комиксов. Будущее американских детей, по мнению Вертхэма, зависело от отказа от комиксов и их аморальности.

Для Вертхэма под вопросом стоял моральный компас всего государства!

Еще в 1938 году католическая организация под названием Национальная организация за приличную литературу (НОПЛ) начала выступать против «неприличной литературы». Группа католических священников постановила, что комиксы и журналы для взрослых являлись «печатным похабством» и «ужасающим злом, которое угрожает нравственной, социальной и национальной жизни нашей страны». В итоге епископы стали утверждать, что такие публикации «ослабят моральные ценности и таким образом уничтожат религию и социальный порядок»[112]. В 1939 году организация подсчитала, что в месяц печаталось примерно пятнадцать миллионов непотребных журналов, которые читали около шестидесяти миллионов человек. Епископ Джон Ф. Нолл, председатель НОПЛ из города Форт-Уэйна, штат Индиана, первым открыто обвинил нью-йоркских издателей, которые охотились за бедными детьми, и приравнял их деятельность к коммунистическому шпионажу в американском обществе.