Стена плача

А вот и знаменитая арка, откуда Пилат, указывая толпе на Христа, провозгласил на весь мир свое «Ecce homo!». Если прислушаться - до сих пор эхо этого свидетельства слышится, стелется над головами. И совершенно неважно, что осужденный на распятие Иисус шел чуть в стороне и немного ниже, чем идем мы сейчас. Шаг влево, шаг вправо, не в этом ведь дело. Дело в том, что Духом Христа освящен здесь каждый уступ и выступ, каждая пылинка на камне. Да! Сюда стекаются миллионы паломников, чтобы вдохнуть этот воздух, пропитаться насквозь его святостью. Часовенка Осуждения.

Прислушавшись, можно слышать:

- «Ты Царь Иудейский?».

- «Ты говоришь».

Вот он, Рубеж эр! Здесь кончилась старая эра! (до н. э.). Отсюда покатилось колесо нового времени! (от рождения Христа).

- «Не слышишь, сколько свидетельствует против Тебя?».

- «И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился».

- Кто бы мог подумать, - негромко произнес Юра, повернувшись ко мне, - что вот эти камни слышали Его согласительное молчание.

А я подумал, что своим молчанием Иисус был способен напрочь распороть камень. В те времена здесь был двор претории, где Иисус был допрошен в присутствии толпы соплеменников и римских ротозеев. А вот здесь эти изверги истязали Его розгами и оплевывали, изгаляясь над Ним и играя при этом в кости.

«И раздевши Его, надели на Него багряницу».

В крестики и нолики... Вот на этих самых каменных плитах, где до сих пор сохранились высеченные на камне круги и квадраты, разделенные линиями на сегменты и сеточки. Камень Базилинды. Я наступаю на него, как на змею, осторожничая. Когда-то это была мостовая двора Антониевой крепости...

«И, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову...»

Язычники, дикари...

«... и дали Ему в правую руку трость; и, становясь перед Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся Царь Иудейский!».

Варвары. Скот...

«И плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове».

Часовня Бичевания в каменной тюрьме двора.

«И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие».

Стены дворика кое-где увиты густым ярко-зеленым в солнечном освещении плющом с устремленными на тебя стрелами веток, увенчанных, словно раненными сердцами, наконечниками кроваво-красных цветов. Черный проем входа в часовню - как открытые двери ада. Вблизи входа - молодое оливковое деревце, единственный признак живой жизни в этом тесном и жарком каменном гробу.

- Я бы не вынес пыток, - сказал Юра.

- Ты же - не Иисус, - сказал я, - тебе нечего и волноваться.

На фронтоне часовенки - крест... Кресты теперь здесь на каждом шагу.

Тут же, рядом, здание греческой православной церкви, построенной на месте бывшей тюрьмы, над входом короткая надпись: «Заточение Христа». Здесь Христос и Варавва коротали время перед казнью, прикованные к стене вот этими металлическими кольцами.

Поворот налево, Армянский патриархат, здесь третья станция. Я вдруг снова подумал о Папе: неужели великий прелат разделяет наши взгляды на жизнь? Неужели лед тронулся?!

И без Тины.

Глава 4

В нескольких шагах от входных ворот на мраморном полу - камень «Помазания» - большая плита беловато-розового мрамора. Здесь Иосиф и Никодим помазали смирной и алоэ тело Христа. Преклонив колени, мы припадаем губами и к этому прохладному камню. Над плитой на четырех столбах укреплен невысокий балдахин. На столбах же висят и неугасимые лампады от главных христианских конфессий. Справа от камня вход в часовню Адама, жившего в Иерусалиме после грехопадения и предсказавшего, что если Иисус будет распят, основание Голгофы даст трещину. В глубине часовни - окно, заглянув в которое, можно видеть эту самую расщелину в камне. Вот и долгожданный Череп, Голгофа! Никакого черепа, конечно, здесь нет (разве что, может быть, где-то череп Адама!). Уникальный архитектурный ансамбль. Все, что можно, упаковано в мрамор. В остальном - чистота и простор. И невероятная легкость собственного тела. Кажется, что еще шаг, и ты оторвешься от земли, воспаришь, как и Он, вознесешься... Как и Он. Такое ощущение. Хотя тяжесть преступления, содеянного против Него, чувствуешь собственными плечами. Объекты всеобщего поклонения - под единой кровлей. Здесь каждый камень соответствует этапам этой священнейшей мировой мистерии: распят, погребен, воскрес... Храм на Голгофе, часовня Гроба Господня, храм Воскресения...

Пахнет прохладной свежестью, небом. Идешь короткими медленными шажками, поглядывая под ноги, словно боясь наступить на череп Адама, захороненный согласно легенде тоже где-то здесь. Прослеживается связь времен: Адам, творение Бога - Иисус, Сын Божий - и ты, Его раб...

Сунув левую руку в небольшой разрез молнии сумки и легким движением пальца повернув рычажок на панели прибора, я чисто автоматически, как это всегда делаю, настраиваю на полную мощность датчик считывания биополя.

- Что ты ищешь? - спрашивает меня Юра, заметив, что я роюсь в сумке.

- Пишу...

- Ты надеешься, что?..

- Нельзя упускать такую возможность.

- А что это у тебя там? - спросил Юра, указывая бровями на мою пирамидку.