Стена плача

- Почему с Аней, с...

- С Юлей?..

- Почему с Юлей? Лен, с Тиной.

- С Тиной?..

Лена ждёт ответа.

- С Тиной, - с кем же ещё?

А с кем я ещё мог ехать почти целый день?

- О чём ты хочешь мне рассказать? Ты нашёл её, свою Тину?

- Ты можешь послушать, не перебивая.

- Прости, пожалуйста.

- Она, бедняга, умаялась, - продолжаю я, - но терпеливо дочитывала с компьютера какой-то роман, присланный ей по электронной почте каким-то...

- И куда, - спрашивает Лена, - куда вы приехали? В Багдад?

- Лен, какой Багдад? В Майями, куда же ещё?

- Почему в Майями?

- Слушаешь?

Лена недоумевает.

- Ладно... Давай...

Я рассказываю, то, что пережил, что прочувствовал, испытал...

- Днем жара стояла адская, а вечером, хотя город уже и сиял огнями, казалось прохладнее. Там, за городом, словно что-то горело. Зарево было в полнеба и, казалось, что приближается конец света. Время от времени вдали на фоне чёрного неба сверкали саблезубые молнии, аж до земли. Но никакого грома не было и в помине.

- Послушай, - говорит Лена, - ты понимаешь, что...

- Вполне. Не хочешь - не слушай, но мне хотелось бы тебе это рассказать...

- Объясни про Майями! - настаивает Лена. - Откуда вдруг выпрыгнуло это Майями?

Теперь я молчу. Жду.

- Да рассказывай... Если хочется. Мне и это интересно. Мне интересно, как ты её нашёл. Помнится, ты и в Багдаде, и в Карачи, и где-то там ещё...

- Да... И в Багдаде, и в Карачи... Всё то, что произошло потом... Нет-нет, это не случайность! Конечно, есть какая-то мистика в том, что мы оказались в одной машине, я за рулём, а Тина на заднем сидении с ноутбуком на коленях. Иллюзия. Мираж!

- Вот именно, - говорит Лена, - какая-то мистика.

- Ну бывает же в жизни мистика! - говорю я. - Слушаешь?

- В твоей - навалом... Продолжай!

Я наблюдал за нею в зеркальце заднего вида - она вертелась как юла: то она просто сидела, уронив голову и своей рыжей гривой закрыв лицо, то вдруг, согнув колени, ложилась на живот, то ей вдруг вздумалось лечь на спину... Я даже видел, как однажды мелькнули её розовые пятки!.. Представить при этом себе её позу я, конечно, не мог. Мне просто было жаль её позвоночник, и мне казалось, что я даже слышал, как скрипели межпозвоночные диски... Хруст стоял невероятный!

И при всём этом она умудрялась читать...

- Скрип, хруст?! Она что у тебя - столетняя старушенция?

- Я же сказал - мне казалось. К тому времени я уже знал, что эта девочка с телом змеи в совершенстве танцует и зумбу, и сальсу... А когда вьётся в бачате - ей нет равных: глаз не оторвать! Я был свидетелем, как однажды она вязала такие узлы, такие плела кружева... Я был просто уверен - Тина без костей!..

- What gave you that idea? - спрашивает Лена.

- Что ты имеешь в виду? Какая идея?

- Тина без костей!

- Да уж... Идея... Как вскоре оказалось, она-то и явилась для нас самой важной и единственной костью. В горле! Никто так и не смог её проглотить.

- Не говори загадками.

- Да какие загадки... Это не укладывалось в голове... Жора, конечно, был прав: нельзя объять необъятное...

Она не могла оторваться от текста, даже когда я останавливался, чтобы выйти из машины и размять косточки. Радовалась только: «Я так и думала!». Чему? Я слышал это, приседая и махая руками, как ветряк, а она только и знала, что восклицала: «Так я и думала!.. Это ж надо так!..». Что её так восхищало, я не мог спросить, потому что был явно уверен: никаких пояснений не получу! Мне приходилось силком вытаскивать её из машины, чтобы она имела возможность осмотреться и воскликнуть: «О, мы ещё даже не доехали до...».

Я кормил её бутербродами, поил чаем из термоса... Чтобы она отвлеклась от текста, я даже готов был уступить ей руль!

- Нет! Мне надо узнать, как же он там всё повернул!

Кто повернул и куда, об этом Тина не рассказывала.

Я вот что хочу сказать: не прихватив с собой свой компьютер и не прочитав это письмо-роман (она читала его аж до утра!), ничего бы и не произошло. Мы бы так...

- Интересно, - говорит Лена, - даже загадочно...