Стена тишины

Грейс продолжала смотреть в окно, ничего не ответив.

— Грейс?

Девочка пожала плечами:

— Ну, наверное.

— Обычно ты все рассказываешь маме. Ты кого-то прикрываешь, да?

Грейс покачала головой.

Мелисса немного помолчала, потом задала вопрос, который ее пугал.

— Папа когда-нибудь делал вам больно?

— Нет, — прошептала Грейс.

Мелисса выдохнула с облегчением. В голове у нее крутилась эта мысль, навеянная воспоминаниями о собственном детстве и вспыльчивости отца. Когда они перебрались в лес, Мелисса почти с ним не общалась. Он или работал допоздна, или пил с отцом Райана, или делал что-то по дому. Она никогда не знала, как он себя поведет. Он мог быть невероятно очаровательным, осыпать ее подарками, всячески радовать и в эти минуты он был просто прекрасен, с этими ямочками на щеках и прической, как у Элвиса Пресли. Но он мог ни с того ни с сего разозлиться и начать цепляться к любой ерунде. В конце концов он начал ее бить. Мелиссе, конечно, доставалось не так, как ее матери, но все же доставалось, особенно когда матери не было дома. Она говорила ей, что упала, как учил ее отец. Он понимал одно. Если Руби об этом узнает, то это станет последней каплей… и в конце концов это произошло.

— Он заставлял тебя делать что-то, чего ты не хотела? — хрипло прошептала Мелисса, высказав еще один страх, терзавший ее по ночам.

— Нет, мам! — закричала Грейс, наконец повернувшись и испуганно посмотрев на Мелиссу. — Почему ты спрашиваешь?

— Я хватаюсь за соломинку, Грейс! Близнецы старше тебя, но ты и сама знаешь, что порой ведешь себя взрослее, чем они. Если они сказали тебе, что нужно поступить именно так, это не всегда означает, что они правы.

Грейс посмотрела на нее безо всякого выражения:

— Я знаю. Я знаю, как надо поступить, мам. И мы поступаем правильно.

Мелисса почувствовала, как к глазам подступили слезы.

— Ты очень меня расстраиваешь. Почему тебе кажется, что скрывать от меня правду это правильный поступок? Я чувствую себя… — Мелисса помолчала, стараясь подбирать слова, — одинокой. Я хочу разделить с вами вашу тайну. Я хочу вам помочь.

Грейс нахмурилась:

— Если ты узнаешь, мам, лучше не будет, вот честно!

— Почему?

Грейс вздохнула и вновь отвернулась к окну:

— Не могу сказать.

— Но, может быть, папа скоро выйдет из комы и сам все расскажет.

Личико Грейс немного напряглось:

— Это его дело.

Мелисса удивленно посмотрела на дочь:

— Странно так говорить о ком-то, кого ты любишь, Грейс.

Девочка пожала плечами, и ее лицо, отраженное в зеркале заднего вида, вдруг стало несчастным. Мелисса крепче сжала руль. Если совсем честно, она на самом деле чувствовала себя одиноко, вынужденная одна тащить этот груз. Внезапно ей захотелось рассказать обо всем Розмари и Биллу. Но это был их сын, которого, возможно, ранил кто-то из их внуков! Как она могла рассказать им о подобном?

Это явно было выше ее сил.

Она резко ударила по тормозам и, вырулив на маленькую дорогу, остановилась у леса. Грейс обеспокоенно посмотрела на нее:

— Что ты делаешь, мам?

Мелисса повернулась и посмотрела в лицо младшей дочери:

— Ты сейчас же расскажешь мне все, что произошло, ясно, Грейс? Я знаю, что кто-то из вас спрятал нож. Я знаю, что это связано с тем, что случилось с папой. Расскажи мне, что произошло.

Грейс смотрела на нее широко распахнутыми от ужаса глазами. Мелисса сглотнула, подавляя в себе не нужное сейчас чувство вины. Она должна была это выяснить ради своей семьи. Ради Патрика, наконец!

— Я не могу, мамочка, — пробормотала Грейс. Она уже несколько лет не называла Мелиссу мамочкой.

Чувствуя, как слабеет ее решимость, Мелисса крепче сжала кулаки:

— Ты расскажешь мне прямо сейчас, Грейс Байетт. В эту самую минуту!

Было так странно кричать на Грейс. Порой ей случалось прикрикнуть на близнецов, но не на Грейс, которая всегда вела себя просто идеально.

Грейс вздрогнула, услышав резкий голос матери. На секунду Мелиссе показалось, что сейчас дочь все ей расскажет, но она лишь зажала уши ладонями и замотала головой. Мелисса попыталась убрать ее руки.

— Пожалуйста, Грейс, — взмолилась она, — не надо скрывать от мамочки! Пожалуйста!

Мелисса уже сама всхлипывала, измученная стыдом и отчаянием. Грейс завизжала, машина наполнилась ее резким, как сирена, воплем.

— Господи, прости меня, милая, — остановилась Мелисса, притянув к себе Грейс. Она гладила ее волосы, пока та не успокоилась. Мелисса поняла, что давит на нее слишком сильно. Придет время, решила она, и Грейс сама все расскажет. Не надо давить.

Утерев слезы дочери, Мелисса сказала:

— Я отвезу тебя обратно к бабушке с дедушкой, хорошо?

Но Грейс покачала головой:

— Нет, я хочу увидеть папу.

— Ты уверена?