Стендаль

На следующее утро Анри уже сопровождал Пьера Дарю в министерство, располагавшееся на углу улиц Варенн и Хиллерен-Бертен — тогда это было продолжение улицы Бельшас. «Там месье Дарю усадил меня за стол и велел переписать какое-то письмо. Не говоря уж о моем почерке — вроде мушиных следов, — который тогда был еще хуже, чем сейчас, он еще и обнаружил, что я пишу слово „это“ через два „т“ — „этто“». Юный гений из Гренобля сразу потерял весь свой лоск. И это элита нации? И что же дала ему вся его учеба — возможность блеснуть своей неспособностью к переписыванию официальных бумаг? Анри давно видел, что его родственник часто приходит к обеду «с выражением замученного трудом быка и с красными глазами», и потому сразу сообразил, что работа под его началом не будет увеселительной прогулкой. Теперь его страхи стали реальностью: «Все в министерстве дрожали, заходя в кабинет г-на Дарю; что до меня, так я дрожал, лишь посмотрев на его дверь».

Эта зараженность общим страхом все же не помогла Анри улучшить его письменные навыки; дело доходило даже до вовсе бездумной писанины под диктовку кузена Пьера: «…Он любил слишком часто повторять „в самом деле“, и я буквально нашпиговывал его официальные письма этими словечками — „в самом деле“». Эта непрактичность и небрежность Анри обескураживали его сурового родственника. По отношению к нему Пьер Дарю не проявлял ничего, кроме гнева: он считал, что юноша абсолютно безнадежен как чиновник его министерства — «он глуп как пень». Этот властный человек с безупречной репутацией, столь же требовательный к другим, как и к себе самому, был резким к людям и не обременял себя — в отличие от своего отца — кучей дипломатических маневров. Надо признать, однако, что у начальника отдела в Военном министерстве голова действительно была занята более важными заботами, нежели обучение письмоводительству мелкого чиновника, являющегося семейным протеже. Так, например, он недавно получил известие о том, что Австрия отвоевала долину реки По, и был озадачен теми трудностями, которые испытывают войска генерала Массена в Генуе. Будучи лицом, приближенным к Первому Консулу, он был в курсе секретного формирования резервной армии в Дижоне и предстоящей ее отправки в Италию под личным руководством Бонапарта. В столь бурное время для него, военного человека такого ранга, заботы об образовании юного кузена, «свежеприбывшего» из своего Гренобля, никак не могли стоять на первом месте. Тем более что этот юный кузен выделялся из семи или восьми сотен чиновников Военного министерства лишь явным отсутствием честолюбия: для Анри было гораздо важнее обсудить достоинства трагедий Расина со своим коллегой Фредериком Мазуайе, чем стараться войти в милость к «разъяренному быку». Но при всем отсутствии честолюбия юный чиновник был искренне удивлен тем, что его не назначили помощником военных комиссаров. Более того, он был этим раздосадован. Видя, что столь желанный красивый мундир с расшитым золотом воротником уходит от него, он начертал на своей конторке заглавными буквами в адрес кузена Пьера — «негодный родственник». Однако по-прежнему не может составить простейшего письма.

Назначенные инспектором и помощником инспектора на смотре войск, Пьер и Марсиаль Дарю покидают Париж и отправляются в Дижон. 7 мая 1800 года, без должности и мундира, Анри отправляется за ними вслед. Со дня на день должен был начаться Второй итальянский поход Бонапарта.

Переход через Альпы

Первый Консул был поставлен перед необходимостью как можно быстрее прийти на помощь к генералу Массена, который с огромным трудом старался воспрепятствовать армии генерала Меласа захватить юг Франции. С этой целью Бонапарт избрал кратчайший путь — через Швейцарию и перевал Гран-Сен-Бернар в долину По. Ни одна армия со времен Ганнибала не совершала такого опасного перехода через Альпы. (Автор упустил из виду переход суворовской армии через Альпы, имевший место незадолго до описываемых событий. — Прим. пер.) Юноша Бейль, не связанный никакими военными обязательствами, отнесся к этому как к захватывающему приключению. Вместо того чтобы заняться приготовлениями к тому, что его ожидает, он решил запастись библиотечкой из трех десятков книг. По прибытии в Женеву он, будучи горячим поклонником «Новой Элоизы», первым делом посетил дом, в котором родился Жан Жак Руссо. Дальнейшее его нисколько не беспокоило. Прикомандированный к военному комиссару, в обязанности которого входила организация перемещения войск, Анри получил в свое распоряжение больную лошадь, оставленную Пьером Дарю, и должен был ждать, пока она поправится.