Стендаль

Понемногу возвращается Анри и к театральной жизни. Так, он присутствовал на первом представлении в Сен-Клу «Интриганки» — пятиактной комедии в стихах Этьена: «Стиль напыщенный, а действие немного оживляется лишь в четвертом акте». Публика изнывала от скуки, однако Наполеон, учуяв в пьесе некоторые намеки на имперский режим, запретил ее. Тогда Анри поспешил купить у книготорговца два последних экземпляра этой пьесы: «Абсурдность суждений императорского двора прелестна — ее можно осязать». Не признавая цензуры, он раздобыл также текст речи Франсуа Рене Шатобриана при его вступлении во Французскую академию: она не понравилась Наполеону, писателя попросили ее переделать, он отказался — и не был принят в академию. Сидя в кафе «Фуа», Анри внимательно прочел ее: «Общественное мнение должно признавать писателями только людей такого таланта. Они чувствуют все красочные оттенки стиля. Такая речь — бесспорный входной билет в Академию. Но когда он [Шатобриан] был уже в нее все-таки принят — я нахожу его посредственным, и безнадежно посредственным: ему не хватает рассуждения, и он фальшив <…> Шатобриан грешит против хорошего тона: он слишком много говорит о себе. Его похвалы вызывают недоумение. В общем, он не мыслит. Этот человек не переживет свой век. Держу пари, что в 1913 году никто и не вспомнит о его произведениях».

Будущий Стендаль, конечно, не оракул. И тем лучше: через какое-то время он так же будет относиться к собственным произведениям.

Слабость французской империи теперь ни у кого в Европе не вызывает сомнений, и потому естественным образом против нее начинает формироваться коалиция — она имеет целью сведение Франции к ее границам, существовавшим до 1791 года.

14 февраля 1813 года Бейль присутствовал на заседании Законодательного корпуса, на котором Наполеон попросил его членов проголосовать за решения, позволяющие ему начать новую кампанию. 22 февраля Пруссия подписала альянс с Россией. 17 марта она объявила войну Франции. 14 апреля Австрия также порвала своей договор с Францией и предложила свое посредничество. Спустя два дня Наполеон возглавил в Эрфурте свою новую армию, составленную главным образом из новобранцев. Неопытным новичкам приходилось обучаться военному ремеслу прямо на марше.

Бейль, разочарованный тем, что не получил должности префекта или докладчика в Государственном совете, ни даже голубого креста (хотя эти ордена раздавались направо и налево), надеялся уклониться от саксонской кампании. Ведь участие в русской кампании обещало ему больше выгод, чем многим другим, а он не получил ничего. С какой стати было ему принимать участие в следующей? Он еще не успел отдохнуть и не хотел снова заниматься делами интендантства: «Гораздо лучше спокойно пожить год в Париже и съездить ненадолго в Швейцарию или Италию». Но он получил приказ об отъезде по служебным надобностям: «Никогда еще мне не было так трудно решиться. Я определенно превращусь в варвара и умру для искусства».

19 апреля Бейль был уже на пути в Майенс. 20 мая он наблюдал пожар в Баутцене и «все, что можно видеть после битвы, — то есть ничего». 6 июня Пьер Дарю назначил опытного аудитора в Саган, в Силезию. «Я читал, нарочно после всех, этот список, питая смутную надежду не быть назначенным туда и провести десять-двенадцать дней из тех пятидесяти, которые еще будет продолжаться перемирие, — в Венеции». Но удача отвернулась от него: именно он и был назначен.

На следующий же день интендант Бейль приступил к своим обязанностям в Сагане: «Я тут важная персона, моя дорогая Полина, но, как все короли, зеваю от скуки». Ему удалось раздобыть пианино, ему доставляет книги главный уполномоченный герцогини Курляндской. При этом он обращается к своему кузену с просьбой заменить Марсиаля в Риме, как только там освободится место. Он так загружен работой, что у него не остается свободного времени. Но, записывает он, «поскольку нежных чувств во мне самом нет, девушки внушают мне ужас».

Ровно в день годовщины своего отъезда в Россию Анри записал в «Журнале»: «Что это был за год! Для полноты картины я получил еще это интендантство, и теперь не хватает только болезни». Как в воду глядел. Вернулась сильная лихорадка по утрам с приступами бреда — впрочем, от нее была и польза: он был отправлен на лечение в Дрезден. Весьма довольный этим, больной добрался до столицы Саксонии 28 июля — и как раз успел на представление любимой оперы «Тайный брак». Но он совершенно обессилен.