Стендаль

После «Расина и Шекспира № 2», выпущенного в продажу 19 марта 1825 года, 3 декабря опубликован его очерк «О новом заговоре против промышленников» — это была критика «Катехизиса промышленников» Клода Анри де Рувруа, графа де Сен-Симона, который вышел в свет еще в 1823 году.

«Г-н де Сен-Симон писал: „Способность к предпринимательству должна цениться прежде всего. С этой точки зрения должны оцениваться все прочие способности, которые должны работать на благо этой главной способности“. Если мы не остережемся такого подхода, то дойдем до смешного. Меня самого можно считать предпринимателем, так как я беру чистый лист бумаги, который стоит мне два су, а затем покрываю его чернилами и перепродаю уже в сто раз дороже. Если назвать это мелким предпринимательством, то под этим нужно подразумевать, что я не богат и не благороден. Я действительно занимаю наилучшее положение — между двумя противоположными лагерями, чтобы видеть смешные стороны как привилегированного сословия, так и предпринимательского». Тут же последовали многочисленные отклики сторонников сен-симонизма. К сожалению, графиня Беньо, умершая 10 марта, не успела прочесть последний памфлет своего друга.

10 января 1826 года Анри Бейль подписал с Симоном Сезаром Делоне, книгоиздателем с Пале-Рояля, контракт на публикацию нового издания книги «Рим, Неаполь и Флоренция», над завершением которой он работал. В начале этого же года он делает и первые наброски романа «Арманс», но почти сразу оставляет их.

Анри предчувствует неизбежность конца своей связи с Клементиной Куриаль — она упрекает его за слишком частые визиты и недостаток действительной заботы о ней: «Физически я не нуждаюсь в любовнике, это даже излишество, вредное для моего здоровья. Но я желаю, я испытываю потребность быть любимой». Он решает совершить очередной побег, покидает Париж и отправляется в Англию: «Третье путешествие в августе 1826 года, ф[аталь]ное».

28 августа он прибыл в Лондон, где возобновил добрые отношения с Саттоном Шарпом. На сей раз познавательные экскурсы в лондонский свет и посещения театров сменились у него острым любопытством к самой стране, и он пустился в поездки по ней: «Я наконец увидел настоящую Англию — страну, которая всегда встречала меня по-доброму, но был опечален образом жизни ее обитателей. Религия, принявшая здесь ужасные формы, почитает самым страшным грехом „нарушить субботу“, то есть немного развлечься в воскресенье. Например, пойти на прогулку — это „нарушить субботу“. В году пятьдесят два воскресенья — то есть пропадает шестая часть жизни…

Правосудие здесь восхитительно неподкупно, но существует только для богатых. Хорошо одетый человек с тридцатью луидорами в кармане — столько нужно, чтобы начать судебный процесс, если он того захочет, — самая свободная личность в мире. Бедняга же, который перебивается со дня на день, — хуже раба в Марокко. <…> В сельских домах, куда меня приглашали пожить несколько дней, я видел, что к английским женщинам относятся как к низшим существам.

Главной их добродетелью считается преданность — добродетель рабов».

Анри вернулся в Париж 27 сентября, но прежде не мог упустить в Лондоне возможности вновь горячо аплодировать своей подруге Джудитте Паста, которая как раз завершала здесь свое турне; здесь же он получил письмо от графини Куриаль об окончательном разрыве. Позднее он напишет в своей «Жизни Анри Брюлара»: «…Она любила его два года, и только шесть месяцев была его любовницей. Он был несчастен и вернулся в Италию». Впрочем, Италии придется подождать его еще полгода.

Прощание навеки

Возвращение Анри из Лондона в Париж свершилось под несчастливой звездой, так как его английский издатель перестал платить ему за статьи и вообще подавать признаки жизни. «Коль[берн] написал мне 7 февраля (после того как воспользовался моими статьями 1 января и 1 февраля), что 1) в 1827 году он продолжать сотрудничество со мной не будет 2) он считает эти статьи дополнениями к статьям 1826 года — это означает, что он не хочет за них платить. Да здравствует порядочность!» Итак, с английскими доходами парижского корреспондента было покончено.