Степан Разин

Уже в указе 24 сентября 1773 года, обращенном к гарнизону и всему населению Рассыпной крепости, Пугачев более широко формулирует свои установки: «…Жаловать буду всех сих вечною волностию, реками, морями, всеми выгодами, жалованьем, провиантом, порохом, свинцом, чинами и честию, а водность навеки получат». Здесь предусмотрены не только казаки, но все слои трудового населения. Октябрьские манифесты того же года объявляют башкирам, что они получат освобождение от русской администрации, помещиков, заводчиков, вольность, земли и воды в свое распоряжение, свободу веры. Работные люди слышали обещания вольности, снижения подушного оклада до 3 коп.; по заключению Оренбургской секретной комиссии, «что касается до заводских крестьян, то они были всех прочих крестьян к самозванцу усерднее, потому что им от него также вольность обещана, тож и уничтожение всех заводов, кои они ненавидят в разсуждении тягости работ и дальних переездов, для чего и исполняли с усердием насылаемые к ним на заводы указы».

В ряде повстанческих документов 1774 года — в воззвании Грязнова 8 января, пугачевских манифестах 12 июня, 28 и 31 июля — требования, идеология повстанцев выглядят весьма радикально. Речь в них идет об освобождении крестьянства, всей трудовой России прежде всего от «ига работы» — крепостного рабства, что будет исполнением «божьего предначертания», торжеством справедливости.

Манифест 31 июля 1774 года наиболее полно и решительно выражает требования угнетенных. Пугачев в нем провозглашал «во всенародное известие:

— Жалуем сим имянным указом с монаршим и отеческим нашим милосердием всех, находившихся прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственной нашей короне, и награждаем древним крестом и молитвою, головами и бородами, волностию и свободою и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и протчих денежных податей, владением землями, лесными и сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки и без оброку. И освобождаем всех прежде чинимых от злодеев дворян и градцких мздоимцев судей крестьянам и всему народу налагаемых податей и отягощениев… Повелеваем сим нашим имянным указом: кои прежде были дворяне в своих поместиях и вотчинах, оных противников нашей власти и возмутителей империи и разорителей крестьян ловить, казнить и вешать, и поступать равным образом так, как они, не имея в себе христианства, чинили с вами, крестьянами. По истреблении которых противников и злодеев-дворян всякой может восчувствовать тишину и спокойную жизнь, коя до века продолжатца будет».

Этот пугачевский манифест, несомненно самый радикальный из всех, говорит об освобождении всех категорий крестьян от крепостного права, неправедного суда, подушной подати, рекрутской повинности. Народ должен был получить землю в свое распоряжение. Всех простых людей полагалось верстать в казаки, дворян же — истреблять, как «злодеев», «возмутителей», «разорителей крестьян».

По мысли Пугачева и других предводителей Крестьянской войны, последняя должна была привести к образованию своего рода казацкого государства («христианской казацкой республики», по К. Марксу) с порядками, аналогичными тем, которые существовали (до их нарушения властями) в войске Яицком, войске Донском, войске Запорожском и других казачьих областях. Его будущие жители, все — казаки, получали волю, землю и прочие блага. Во главе будет свой, народный «император», что-то вроде всероссийского войскового атамана. Он и его помощники, которые, как можно полагать, сменят екатерининских «бояр», будут делать все по справедливости, правде, и простой народ получит из их рук все желаемое, заветное.