Степановы дети

Все, окончен бой, я постепенно остывал, расслабив мышцы. Оглядываюсь по сторонам, похоже, нас слегка убавилось в числе. В разворошенном костре, лежали, чадя, труп нападавшего и моего разведчика. Слились в последнем, смертельном объятии. Далее справа от меня, Шурале деловито и походя, подстрелил недобитого еще монстра.

Жутковатая картинка сложилась. Троих моих разведчиков напрочь растерзали, еще один с оторванной рукой корчился на земле – явно не жилец. В итоге после стычки осталось всего семеро, более-менее боеспособных членов отряда. Монстров восьмерых положили. Только сейчас я смог внимательно разглядеть этих тварей. Саженное ростом тело покрыто густым черным волосом. Из оскаленной в предсмертном крике пасти торчат клыки с мой палец. Прямо Кинг-Конг Посткатастрофный. – И много таких здесь водится? – Спросил я у подошедшего проводника. – А кто их считал? Вроде детенышей с ними мало бывает. А вон гляди, самки присутствуют. Похоже детки у них пока, слава богу, редкость. Ладно, хозяин, пора нам идти дальше. И точно, на востоке заметно посветлело…

Рудничок из себя ничего не представлял. Незнающий человек прошел бы мимо и не заметил. Все заросло лесом, и только гора руды около шахты еще не была покрыта порослью. Сама шахта полого уходила вглубь горы. Идти в тоннель было страшновато, кто-то все же там был, иначе, откуда гора руды появилась? Проводник, выполнив свою часть работы, явно не горел желанием сопровождать нас. Разбились мы на тройки. Я, Серега Косой и Шурале пошагали по тоннелю, а трое бойцов, да и проводник остались снаружи обустраивать лагерь.

Свет в подземелье пропал полностью после первых ста метров пути, и мы были вынуждены использовать факел. Я шел впереди, а ребята из темноты меня прикрывали. Ржавые железнодорожные рельсы, на удивление еще не до конца сгнили, и чувствовалось, что их еще используют. Стены широкого тоннеля были покрыты то ли каким-то мхом, то ли паутиной. Но кроме плавного покачивания скрученной поросли, никакого постороннего движения в тоннеле не ощущалось. На первый взгляд не было в шахте живых существ. Даже вездесущие крысы отсутствовали! Внезапно из глубины тоннеля послышались шаркающие звуки шагов. Я поднял руку. По знаку ребята, прикрывающие меня, должны были постараться спрятаться, не выпуская впрочем, впереди идущей цели.

Через пару томительных минут в свете моего факела отразилось некое чучело под два метра ростом с острыми ушами и кошачьей рожей. Оно, еле ковыляя, приближалось ко мне. Глаза «чучела» и без того не маленькие, внезапно расширились до невозможности и полыхнули огнем, существо издало невнятную смесь мяуканья с ревом и внезапно вполне по-русски промурлыкало: – Шарик, Шарик! Ползи сюда быстрее к нам дядя Федор приехал, теперь мы для нашей коровки в два раза больше корма заготовим!

Ошарашено замерев, я увидел, что из темноты на свет ползет еще одно существо. – Все ты врешь котяра, говорил тебе не жри родонит… – проскрипел ползущий Шарик.

– Ты не прав, родонит способствует пищеварению – нравоучительно заметил «кот».

– Ага, наркоша, склероз ты уже заработал…

– Вы кто? – прервал я подползшего монстра. Какая корова? Я не дядя Федор.

В голове у меня все смешалось, я даже забыл об опасности. – Ты Федор Михайлович Достоевский – человек и пароход – с наглостью утвердил котяра.

– Так он же умер еще до…

– Гении не умирают! – с пафосом перебил меня «котообразный», почему-то поглаживая свой живот.

– Ты его не слушай – вклинился в разговор подползший Шарик. – Он от родонита совсем помешался.

Кое-как с кряхтеньем приняв, сидячее положение, пес прояснил: – КоРоВа – это Конвекторно-Родонитовая Вагранная печь. Мы ее рудой снабжаем. Сами мы биороботы, а дядя Федор наш создатель… Съели мы его. Белка понимаешь, не хватает, а по программе нам положено по пять тонн руды в сутки выдавать на-гора – добавил «пес» с печалью в голосе и как бы оправдываясь, зачастил: – Нет сначала мы трупы погибших после БОЛЬШОГО ШУМА, подъели, потом крыс извели в тоннеле, а потом дело до дяди Федора дошло…

Он так хотел жить…

Слушая этот бред, я не понимал, почему до сих пор не чувствую опасности. Ежу понятно меня сейчас будут кушать. С трудом преодолевая оцепенение, я начал поднимать ствол опустившейся, дулом вниз, винтовки.

– Совсем ослаб ты Шарик – с досадой произнес «кот» и без перехода попытался достать меня могучей лапой. Но не смог, из ствола винтовки вырвался сноп пламени, и лапа котяры была оторвана напрочь. Наваждение мгновенно пропало, и по биороботам открыли огонь мои бойцы. Да и я от страха выпустил всю обойму в еще шевелящиеся тела у своих ног. Надо же, биороботы приспособились гипнозом обездвиживать живых существ! Не будь у меня специальной подготовки и сильной воли слопали бы за милую душу…

Степан.

Эх, дела заботушки. Не успеешь в одном месте заштопать дыру, как все норовит расползтись по швам в другом месте…

Нет, я не портной и далеко не нищий. Я правитель обширной территории, которая когда-то называлась Российским государством.