Степень превосходства (СИ)

Поставив облегченный до полной потери летно-технических характеристик скутер между реаниматорами, я обвязал их веревками и стал стягивать вместе, постепенно задвигая на короткие крылья боковых стабилизаторов. Теперь осталось поднять машину в воздух. Присоединив коммуникатор к бортовому инфору, я приказал Суслику пробовать. С первой и последующих трех попыток скутер поднять не удалось: антиграв и двигатели, вроде, тянули, но помехи сбивали сигналы команд киб-мастера даже на расстоянии нескольких метров.

— Не получится, Пит, — сказал Суслик. — Это ведь не изображение передавать или звук. Мне требуется…

— Не нуди. Нет так нет. Переключи всю энергию на антиграв. Пусть просто поднимется хоть чуть-чуть.

Мой «верблюд», с подвешенными по обеим сторонам саркофагами, нехотя, лениво покачиваясь, всплыл на полметра от земли. Висеть он висел, но иногда еле заметно нырял вниз. Нагрузка оказалась предельной, батареи в багажник уже не положишь, как я планировал сначала.

— Поворачивать и регулировать высоту сможешь? — спросил я Суслика.

— Да, но не больше. Только простейшие маневры.

— Большего и не требуется.

В заплечный ранец костюма я сложил два комплекта батарей для скутера и четыре — для реаниматоров. Общий вес батарей составил более шестидесяти килограммов, и более сорока из них пришлось на батареи для скутера, но я не хотел уменьшать свой резерв энергии до тех пор, пока не выясню, с какой скоростью смогу передвигаться и сколько станет кушать «верблюд». От поляны до наблюдательного пункта предстояло пройти ориентировочно двадцать — тридцать километров. Если идти по прямой. Но по прямой в джунглях летают птицы, да и те — поверх деревьев, а внизу… У меня не было мачете, однако складной сучкорез вполне мог его заменить. Охотники, и те, кому приходится работать в лесах, обычно применяют именно сучкорезы, которые компактнее и удобней в обращении, чем мачете. Они похожи на большие складные садовые ножи с выгнутым внутрь лезвием и незаменимы для выполнения мелких работ, для которых невыгодно использовать аккумуляторные пилы.

Прорубившись сквозь густые заросли на краю поляны, мы вошли в лес. Суслик вел скутер, моей основной задачей было расчищать для него проход — сам-то я мог пройти почти везде. Но Суслик оказался не в силах поднять машину выше чем на метр. Там, где кустарник был низкорослым, он вел скутер поверху, пригибая макушки; все, что оказывалось выше полутора метров, приходилось либо обрубать, либо обходить. В левой руке я нес винтовку, правой работал, готовый в следующую секунду бросить сучкорез и начать стрелять. При переходе через лог с крутыми склонами мы выяснили, что Суслик не в состоянии удержать скутер в наклонном положении — на спуске аппарат скреб землю кормой, на подъеме задевал склон носом. В первом случае ничего нельзя было поделать — приходилось заходить сзади и поддерживать корму, для маневров на подъемах я привязал к носу машины короткий поводок.

За первый час мы прошли два километра. В течение второго, на участке, поросшем особенно большими деревьями, где кроны днем пропускали вниз очень мало солнечного света, и подлесок был чахлым и редким, сделали пять километров, но потеряли много времени на следующем отрезке пути. Там протекал ручей, превратившийся после прошедшего ливня в полноводную быструю речку; я истратил не менее получаса, отыскивая место, где течение не сбило бы меня с ног при переходе речушки вброд. Современный человек привык передвигаться большей частью над поверхностью земли, и не представляет даже, насколько он беспомощен и медлителен без разнообразной, проникшей во все сферы его деятельности техники. Я полз по джунглям, как букашка, таща на привязи своего «верблюда», а ведь мне еще помогал Суслик…

Через пять часов мы одолели тринадцать километров, и на этой счастливой отметке у нас закончилась энергия в батареях скутера. Заменив батареи, я облегчил свою ношу в ранце на двадцать килограммов, и двигаться стало чуть легче, правда, с неба опять хлынул дождь, и меня поливало буквально как из шланга. В комбинезоне, да еще в шлеме ливень не страшен, но я опасался дальнейшего подъема воды в попадавшихся на нашем пути ручьях. Камилла сообщила хорошую новость — состояние Кэт окончательно стабилизировалось, заработало сердце, и реаниматор выключил соответствующий аппарат поддержки. Я назвал Камиллу умницей, попросил раздобыть еще один саркофаг и положить туда меня. Несмотря на усилитель мышц костюма и подкормку моего организма питательной смесью и стимулирующими уколами, которыми непрестанно потчевал меня Суслик, я чувствовал серьезный упадок сил. Сначала я не обращал на слабость внимания, списывая ее на обычную усталость и отсутствие отдыха и сна, потом мне начало казаться, что тут что-то не то. Неладно было не только с телом. Мысли в голове путались, душу охватывало беспокойство, перераставшее в отчаяние. В такие моменты я отвлекался, болтая с Сусликом о всякой ерунде. Мне было все равно, что говорить, лишь бы говорить, слышать звук собственного голоса.