Stephanos

ВИДЕНИЕ КРЫЛЬЕВ

Связанные взглядом,

Над открытой бездной

Наклонились мы,

Рядом! рядом! рядом!

С дрожью бесполезной

Пред соблазном тьмы.

Взоры уклоняя,

Шепчешь ты проклятья

Общему пути, —

Зная! зная! зная!

Что тесней объятья

Мы должны сплести!

Что твои усилья

Разорвать сплетенья

Наших рук и глаз!

Крылья! крылья! крылья! —

Яркое виденье

Ослепило нас.

Страшен и неведом,

Там Крылатый Кто-то

Озарен огнем.

Следом! следом! следом!

В чаяньи полета

Бросимся вдвоем!

4 — 5 ноября 1904

В ТРЮМЕ

Мы — двое, брошенные в трюм,

В оковах на полу простертые.

Едва доходит в глуби мертвые

Далеких волн неровный шум.

Прошли мы ужасы Суда,

И приговоры нам прочитаны,

И нас влечет корабль испытанный

Из мира жизни навсегда.

Зачем же ты, лицом упав

На доски жесткие, холодные,

Твердишь про области свободные,

Про воздух гор и запах трав!

Забудь о радостных путях,

Забудь благоуханья смольные,

Наш мир — недели подневольные,

Наш мир — молчанье, мрак и прах.

Но в миг, когда, раскрывши дверь,

Палач поманит нас десницею,

Останься пленною царицею,

Мне руку скованную вверь.

Мы выйдем с поднятым челом,

На мир вечерний взглянем с палубы,

И без упрека и без жалобы

В челнок последний перейдем.

1905

ПОСЛЕДНИЙ ПИР

Бледнеют тени. Из-за ставен

Рассвет бесстыдно кажет лик.

Над нами новый день бесправен,

Еще царит последний миг.

Гремит случайная телега

По тяжким камням мостовой.

Твое лицо белее снега,

Но строг и ясен облик твой.

Как стадо пьяное кентавров,

Спят гости безобразным сном.

Венки из роз, венки из лавров

Залиты — смятые — вином.

На шкуры барсов и медведей

Упали сонные рабы…

Пора помыслить о победе

Над темным гением Судьбы!

Ты подняла фиал фалерна

И бросила… Условный знак!

Моя душа осталась верной:

Зовешь меня — иду во мрак.

У нас под складками одежды,

Я знаю, ровен сердца стук…

Как нет ни страха, ни надежды —

Не будет ужаса и мук.

Два лезвия блеснут над ложем,

Как сонный вздох, провеет стон, —

И, падая, мы не встревожим

Кентавров пьяных тусклый сон.

1905

В СКЛЕПЕ

Ты в гробнице распростерта в миртовом венце.

Я целую лунный отблеск на твоем лице.

Сквозь решетчатые окна виден круг луны.

В ясном небе, как над нами, тайна тишины.

За тобой, у изголовья, венчик влажных роз,

На твоих глазах, как жемчуг, капли прежних слез.

Лунный луч, лаская розы, жемчуг серебрит,

Лунный свет обходит кругом мрамор старых плит.

Что ты видишь, что ты помнишь в непробудном сне?

Тени темные всё ниже клонятся ко мне.

Я пришел к тебе в гробницу через черный сад,

У дверей меня лемуры злобно сторожат.

Знаю, знаю, мне недолго быть вдвоем с тобой!

Лунный свет свершает мерно путь свой круговой.

Ты — недвижна, ты — прекрасна в миртовом венце.

Я целую свет небесный на твоем лице!

1905

ДВА ГОЛОСА

Первый

Где ты? где ты, милый?

Наклонись ко мне.

Призрак темнокрылый

Мне грозил во сне.

Я была безвольна

В сумраке без дня…

Сердце билось больно…

Другой

Кто зовет меня?

Первый

Ты зачем далеко?

Темный воздух пуст.

Губы одиноко

Ищут милых уст.

Почему на ложе

Нет тебя со мной?

Где ты? кто ты? кто же?

Другой

В склепе я — с тобой!

Первый

Саваном одеты

Руки, плечи, — прочь!

Милый, светлый, где ты?

Нас венчает ночь.

Жажду повторять я

Милые слова.

Где ж твои объятья?

Другой

Разве ты жива?

Первый

И сквозь тьму немую

Вижу — близко ты.

Наклонясь, целую

Милые черты.

Иль во тьме забыл ты

Про любовь свою?

Любишь, как любил ты?

Другой

Понял. Мы — в раю.

1905

ИЗ АДА ИЗВЕДЕННЫЕ

Астарта! Астарта! и ты посмеялась,

В аду нас отметила знаком своим,

И ужасы пыток забылись как малость,

И радость надежд расклубилась как дым.

Одно нам осталось — сближаться, сливаться,

Слипаться устами, как гроздьям висеть,

К святыням касаться рукой святотатца,

Вплетаться всем телом в Гефестову сеть.

Дай бледные руки, где язвы распятья!

Дай бедную грудь, где вонзалось копье!

Края плащаницы хочу целовать я,

Из гроба восставшее тело твое!

Царица желаний, изведшая души

Из бездны Иркаллы на пламенный свет!

Тебе, необорной, мы детски послушны:

И ложе — как храм, и любовь — как обет!

Астарте небесной, предвестнице утра,

Над нами сияющей ночью и днем,

Я — жрец темноглазый, с сестрой темнокудрой,

И ночью и днем воспеваю псалом.

28 — 30 июля 1905

Антоновка

МАРГЕРИТ

Ты — как камень самоцветный,

Ты — как жемчуг маргерит:

Тайный пламень, чуть заметный,

В глубине его горит.

Я — как уголь: жгучим горном

Пережженный, я погас, —

Но таится в угле черном

Ослепительный алмаз.

Года круг велик и долог,

В круге целый мир сокрыт:

И включил священный Пролог

Книгу тайны — Маргерит.

Книгу ль тайн не облечете

В пышный бархат и атлас?

Пусть блестит на переплете

В ясном золоте алмаз!

Выпал жребий предрешенный:

Уголь — я, ты — маргерит.

Но мой лик преображенный

Пред твоей душой горит!

1905

МГНОВЕНИЯ

Но есть сильней очарованье…

Ф. Тютчев

«Костра расторгнутая сила…»

Костра расторгнутая сила

Двух тел сожгла одну мечту,

И влага страсти погасила

Последних углей красноту.

И опаленны и бессильны

В объятьях тщетно мы дрожим:

Былое пламя — прах могильный,

Над нами расточенный дым.

Но знаю, искра тлеет где-то,

Как феникс воскресает страсть, —

И в новый вихрь огня и света

Нам будет сладостно упасть!

23 марта 1904