Степи Евразии в эпоху средневековья

В третьей четверти VI в. часть алан, очевидно жителей равнин и предгорий, была покорена тюрками [Византийские историки, 1860, с. 420], правда ненадолго, так как неурядицы на востоке заставили тюрок вскоре оставить захваченные территории. Возникновение Хазарского каганата и дальнейшие взаимоотношения хазар с аланами на полтора века сняли имя алан со страниц письменных источников, и лишь в начале VIII в. они снова стали упоминаться при описании событий того времени. Так, будущий император Лев III Исавр был отправлен к аланам с задачей привлечь их к военным действиям против проарабской Абхазии. Аланы, как и в VI в., продолжали оставаться дружественными Византии, чему способствовало и то, что восточные аланы подвергались неоднократным нападениям арабов, закончившимся захватом Дарьяльского перевала.

Как показывают источники, в V–IX вв. аланами были заселены равнинные, предгорные и горные районы Центрального Предкавказья. Разные географические условия вели к возникновению разных типов поселений и жилищ. Основными условиями при выборе места для поселения было удобство его для занятий сельским хозяйством, наличие воды, хорошие пастбища для скота и скотоперегонные пути, а также существование надежных естественных укреплений (рис. 57; 58, 10).

Среди аланских укрепленных поселений могут быть выделены две группы: в предгорьях и горных районах — поселения с оборонительными сооружениями из камня (так называемые каменные городища) (рис. 58, 6-10; 59, 3, 4) и в равнинных — с оборонительными сооружениями из рвов и валов, в конструкции которых использовался глинобит или сырцовые кирпичи (так называемые земляные городища) (рис. 57; 58, 1–5

).

Концентрация первых в верховьях Кубани вызвала появление гипотезы В.А. Кузнецова [Кузнецов В.А., 1973, с. 170] о специфичности их для западного локального варианта аланской культуры, в противовес «земляным», характерным для восточного. Накопление материала показало, что городища первой группы выходят из пределов западного варианта, занимая не только горные районы Карачая и Балкарии, по и земли Северной Осетии, тогда как городища второй группы доходят до Кубани (Дружбинское городище).

На Ставропольской возвышенности и в долинах Кумы, Терека и Сунжи, где сармато-аланы стали оседать на землю еще в догуннскую эпоху, в VI–IX вв. было много укрепленных и неукрепленных поселений [Минаева Т.М., 1949, с. 125–164]. Для них выбирались мысы с обрывистыми берегами. Небольшая цитадель дополнительно укреплялась рвами, а основная часть поселения площадью до 15–20 га с напольной стороны снабжалась системой искусственных укреплений (рис. 58, 1, 2, 4, 5). Характерно групповое расположение поселений; в каждой группе выделяется одно большое, к которому тяготеют остальные. Крупные городища обычно состоят из двух-трех частей и более.

Предложенная И.М. Чеченовым классификация городищ, разработанная по материалам Кабарды, вполне может быть распространена и на другие территории [Чеченов И.М., 1970, с. 205]. Отсутствие раскопок широкими площадями не позволяет представить нам эти поселения в развитии, поэтому в классификацию включены как однослойные, так и многослойные памятники (последние, правда, количественно преобладают, поскольку обычно культурный слой достигает мощности в 3–4 м.). Еще А.А. Иессен подчеркивал, что «мы получаем впечатление строго продуманной организации обороны» [Иессен А.А., 1941, с. 24], свидетельствующее об экономическом и этническом единстве населения. На равнине перед каждой группой, состоящей из трех-четырех укрепленных городищ, располагались сторожевые форпосты в виде небольших курганообразных возвышений с плоской вершиной, окруженных валом и рвом.

Укрепленным аланским поселениям предгорий и гор Центрального Предкавказья свойственна та же систематичность (групповая) в расположении, зрительная связь между поселениями, небольшие их размеры, использование естественно укрепленных мысов и останцев (в небольшой степени обжитых уже в позднесарматское время), употребление камня для сооружения крепостных стен и изредка рвов, вырубленных в скале (рис. 58, 6-10). Сравнение между собой более 70 поселений верховьев Кубани и Подкумка, исследованных в целом лучше, чем другие типы поселений, позволяет представить ступени развития этих поселений. Большая часть их возникла в VI–VII вв. на естественно укрепленных мысах в виде небольших двухчастных родовых поселков, состоящих из цитадели площадью 200–400 м., укрепленной каменной стеной мощностью в 2,5–4 м. с двух-трехчастной башней с внутренней стороны, рядом жилых сооружений и находящимися за стеной цитадели загонами для скота (площадью около 1500–2000 м²

), дополнительно укрепленными каменной стеной (рис. 58, 8а). Сплошное обследование правых притоков Подкумка позволило определить, что поселения, расположенные группами по два-четыре, находились на удобных скотоперегонных путях на летние пастбища. В среднем на одно поселение приходилась сельскохозяйственная территория, равная 6 км², открытая в сторону летних выпасов.