Степи Евразии в эпоху средневековья

К середине V в. в степи относится могила у колхоза «Восход» (рис. 3, 23; 5, 5

; 6, 2; 7, 4

), далее следует пробел около столетия. Возможно, второй половиной V в. или VI в. можно датировать могилу у Дмитриевки в балке Вольная Вода (рис. 5, 3, 6). Ко второй половине VI в. относится погребение у Большого Токмака (с пряжкой типа Суцидава) (рис. 6, 14

; 8, 3). Остальные могилы с геральдическими пряжками из степи, судя по южным аналогиям, VII в. Княжеские сокровища в Малом Перещепине и Келегейских хуторах не могли попасть в землю ранее 641 г. (по монетам) [см.: Bóna I., 1970, s. 262, 263]. Сопоставление с другими материалами показывает, что они отражают быт кочевой знати второй половины VII в. Романовская (по монете), Вознесенка, Ясинова, возможно, Бородаевка датированы первой половиной VIII в.

Спорна дата II и III групп. Обычно их не отделяют от I группы. Однако набор наиболее важных признаков и территория их распространения говорят против такого отождествления. Уже Т.М. Минаева основные аналогии для шиповских вещей находила в керченских склепах с пальчатыми фибулами и пряжками VI–VII вв. (№ 152/1904 г., № 6/1905 г., № 78/1907 г.) [Minajeva Т.М., 1927, s. 207–208] (правда, она их датировала V в.). Хорошие аналогии для II группы известны среди могил с геральдическими пряжками в Башкирии, Крыму и на Северном Кавказе. Они определяют ее дату в пределах VII в. III группа, как мы видели, характеризуется Р-образной скобой ножен, костяной подпружной пряжкой, очень широкими короткими наконечниками ремней с бахромчатым орнаментом, изогнутыми полыми серьгами с шарами, узорами — 3-образным и состоящим из трех поперечных валиков. Все это обычно для VII в., лишь отчасти свойственно для VI в. и совсем чуждо I группе. Основная масса украшений III группы вообще не имеет аналогий или имеет их в лишенных узкой даты древностях Таласа и Тянь-Шаня. Сами по себе не определяют дату и редкие находки вещей V в. или их обломков в комплексах III группы (Марфовка, Ленинск): ведь отдельные стеклянные сосуды и другие предметы римской эпохи известны в комплексах VI–VII вв. и на западе. Их или долго берегли, или помещали в могилы, находя случайно при рытье ям.

I группа по времени и территории распространения принадлежала народам, объединенным на короткое время европейскими гуннами (рис. 2, схема 2). Грабительские войны и огромные контрибуции (о которых сообщают письменные источники) позволили гуннам собрать баснословные богатства. Следы этих богатств — клады не бывших в употреблении римских золотых монет первой половины V в.: более 6 кг. около Ходмезёвашархея в Венгрии (1440 монет), 108 монет в Вине (Словакия), 201 в Рублевке на Полтавщине. Подданные и союзники гуннов участвовали в дележе этой добычи. В I кладе из Шимлеул Сильваней (Румыния) было 2,5 кг. золотых предметов. Послегуннский (гепидский?) клад в Петроссе (Румыния) содержал 18,8 кг. золотой посуды и женских украшений. Эти цифры говорят, как богата была разноплеменная правящая верхушка гуннского государства. В этой среде и возникла у варваров мода покрывать все золотом и камнями — своеобразное всеобщее упоение богатством, небывалое ни до, ни после. Неверно считать, что воины с позолоченными вещами I группы принадлежали к высшей знати, поскольку вещи из кочевнических могил, блистая золотом и камнями, не дороги: под тонким листком золота или позолоченного биллона скрыты серебро и бронза, не дороги и камни (альмандины, сердолик, позднее янтарь). Цельнозолотые вещи редки и невелики по размерам. В великих империях юга усыпанные драгоценностями одежда и предметы обихода, являвшиеся привилегией только высшей знати (см. портрет императора Констанция на блюде из Керчи), были исключением. У подражавших этому варваров золотой убор стал правилом. Таким образом, вполне вероятно, что все известные до сих пор в степи могилы I группы принадлежали рядовым воинам, основе могущества гуннов, а могилы знати еще не найдены.

По косвенным данным источников, исследователи так рисуют развитие общества европейских гуннов: 1) племена под водительством своих вождей образовали временный союз для завоеваний; 2) этот союз упрочился для господства над покоренными народами; 3) превратился при Аттиле в кочевое государство с неограниченной властью главы [Thompsen Е.А., 1948; Harmatta J., 1951, 1952; Werner J., 1956, s. 2–3]. Это произошло за короткое время в условиях войн, поэтому здесь не развивалась глубокая социальная дифференциация (не обеднела рядовая масса), общество в значительной мере сохранило свой варварский, доклассовый характер. Отсюда — «золотой» убор большой массы воинов, которые подражали правящему слою, носившему действительно драгоценный убор. Изучение фибул, одного из основных компонентов I группы, показало, что они, а с ними и стиль I группы у оседлого населения в основном складывались в дунайский период государства гуннов, т. е. на этапе превращения союза племен в государство — в первой половине V в. Тогда же сложился золотой убор кочевников.