Степи Евразии в эпоху средневековья

Иную конструкцию имели поминальные сооружения тюркской знати, которые исследованы в Монголии и Туве. Вместо оградки сооружался храм, в котором помещалась статуя умершего и жертвенник. Конструктивно поминальники знати имеют отличия [Кызласов Л.Р., 1969, с. 33–35] (рис. 17, 2, 8), обусловленные, очевидно, степенью знатности и родовой принадлежностью покойника. В Семиречье, которое было центром Западно-Тюркского, а затем Тюргешского каганатов, местным каганам, вероятно, устраивались сооружения, подобные храмам тюркских каганов на Орхоне [Радлов В.В., Мелиоранский П.М., 1897; Yisl L., 1960]. Об этом свидетельствует находка в Чуйской долине каменного изображения черепахи с пазом и гнездом на спине для шипа от стелы с эпитафией [Шер Я.А., 1966, с. 71], подобного черепахам, обнаруженным в памятниках в честь тюркской знати в Монголии [Радлов В.В., Мелиоранский П.М., 1897, с. 4; Yisl L., 1960]. В Туве, в Сырыг-Булуне, раскопан поминальный храм в форме восьмигранной юрты [Кызласов Л.Р., 1969, с. 33–35] и открыты святилища другого устройства (рис. 17, 8). Для поминальных сооружений знати характерна тщательно сделанная круглая скульптура, изображавшая погребенного, а также попарное изображение мужской и женской фигур. Парные мужская и женская скульптуры открыты на памятнике Кюль-тегина в Монголии, у поминальников знати в Сарыг-Булуне и Кызыл-Мажалыке в Туве [Кызласов Л.Р., 1969, рис. 5, 6]. К востоку от поминальников знати также идут ряды каменных столбиков-балбалов. У сооружения в Суглуг-Шоль (рис. 17, 8

) отмечено 12 балбалов, в Ак-Тале — 66 балбалов на протяжении 400 м. У храмов Бильге-кагану и Кюль-тегину вереницы камней тянулись на расстояние около 3 км. и более [Радлов В.В., Мелиоранский П.М., 1897, с. 11–12].

Инвентарь погребений второй половины VI–VII в. составляют в основном оружие и конское снаряжение, в меньшей мере остатки одежды, украшения и орудия труда. Последние представлены железными ножами, теслами, оселками, костяными орудиями для развязывания узлов, приборами (деревянными досками) для добывания огня. Железные ножи — с прямой спинкой и двумя уступами при переходе от лезвия к черешку (рис. 19, 6). На черешках имеются следы от деревянных рукояток. Ножи находились в мужских и женских могилах, обычно несколько ниже области пояса, у бедра, с левой или правой стороны. В Кудыргэ два железных ножа были найдены в кенотафе с захоронением коня и жеребенка. Один из ножей имел железную кольчатую рукоятку с продетым в нее вторым кольцом для подвешивания к поясу [Гаврилова А.А., 1965, табл. XXIV, 10]. Иногда ножам сопутствуют оселки (рис. 19, 5

), которые делали с отверстием для подвешивания к поясу или без него. К поясам подвешивали сумочки с мелкими предметами, украшенные металлическими бляшками и застегивавшиеся на костыльки (рис. 19, 31). Для обработки дерева служили железные тесла с несомкнутой втулкой для деревянной рукояти (рис. 19, 57). Огонь добывали с помощью деревянного прибора, состоящего из лучкового сверла и дощечки с высверленными лунками, к которым подходили желобки, предназначенные, вероятно, для подсыпания горючего вещества [Гаврилова А.А., 1965, табл. XII, 6

; Вайнштейн С.И., 1966а, рис. 38, табл. VII, 11]. Эти приборы напоминают аналогичные предметы хунну. Для развязывания узлов служили заостренные с одного конца костяные стержни, украшенные орнаментом [Гаврилова А.А., 1965, рис. 6, 3].

Предметы вооружения представлены мечом, кинжалами, железными и (редко) костяными наконечниками стрел, остатками луков и колчанов, пластинчатых и кольчужных доспехов.

Меч двулезвийный, с крестовидным перекрестием и заклепками на рукояти (рис. 19, 1), обнаружен только в одном из погребений Кудыргэ (курган 9), слева от ног погребенного. Очевидно, он подвешивался к поясу на ремнях с двумя бронзовыми пряжками (рис. 19, 48). В этом же погребении находилось два железных кинжала. Один из них лежал острием к острию меча, а второй — у пояса. Первый кинжал — прямоугольный в сечении, с острым концом и заклепками на рукояти, второй — обоюдоострый клинок с закругленным концом [Гаврилова А.А., 1965, табл. XVII, 1, 11]. Единичность находок меча и кинжалов указывает или на редкость и большую ценность этого вида оружия у тюрок VI–VII вв., пли скорее на запрет класть его в могилы, поскольку на каменных скульптурах часто изображены меч или сабля.